Мы вместе принимаем душ, но Андрей выходит первым и возвращается в спальню, потому что слышит телефонный звонок. Я на секунду выключаю напор воды и напряженно слушаю голос мужа. Он разговаривает на повышенных тонах и просит скорее найти ему подходящую спутницу.

- Не хочешь поделиться своими планами? – спрашиваю его, как только выхожу из душа, обмотавшись полотенцем.

Веду себя спокойно и выдержано, а у самой внутри бушует настоящий ураган. Надоело. Как же мне всё надоело! Запер нас в лесу с сыном, а сам занят своими делами и даже не думает о том, что я здесь задыхаюсь. С ума схожу, особенно после того, как узнала его диагноз!

Андрей сидит в кресле и сверлит меня недовольным взглядом.

- Глеб назвал мне имя, - цедит сквозь зубы. – Известный в городе чиновник, которому я, оказывается, не единожды перешёл дорогу. Первый раз ещё три года назад, когда на место скончавшегося начальника порта был поставлен мой человек. Он выдвигал свою кандидатуру, но не срослось. «Китайскую соль» Лере подкинул тоже он. Ко всему вышеперечисленному он метит на моё место – хочет заниматься поставкой оружия.

- И что ты собираешься делать с полученной информацией?

Андрей похлопывает по ноге, и я сажусь ему на колени. Держу спину прямо, а бушующие эмоции на замке, потому что он сам накалён до предела. Правая ладонь мужа скользит по моей спине, а лицо кривится от ярости, когда он упоминает человека, который лишил его дочери и спокойствия. Мы могли бы счастливо жить втроём и спокойно улететь на лечение, поэтому местного чиновника я тоже ненавижу заочно.

- Он в курсе, что я пробиваю по нему информацию и действует втихую, через своих шестёрок. Вывез за границу дочь, а сам залёг на дно и за мной наблюдает. Послезавтра в городе состоится благотворительный вечер, куда он обязательно придет. Нашей задачей является выманить его оттуда и вывезти подальше от посторонних глаз.

- Ты берёшь с собой девушку? Спутницу на один вечер?

Андрей плотно сжимает челюсти и кивает в знак согласия.

- Почему твоей спутницей не могу быть я?

Я не испытываю ревности. Во всяком случае, не сейчас. Возможно, потому что в данный момент чувствую, что муж меня любит и хочет, но червячок сомнения всё же грызёт откуда-то изнутри. Интересно, она будет красивой? Станет держать Андрея под руку? Они будут лучше смотреться чем мы?

- Я не стал бы подвергать тебя опасности.

- У тебя есть вариант, что план может сорваться?

Андрей молчит и пилит меня взглядом. Знаю, что ему хотелось бы услышать от меня другие слова, но не сейчас, когда я не спала всю ночь и молилась за его здоровье. Мы размышляем и думаем совершенно о разном.

- Нам нужно как можно скорее улететь в Германию, Андрей, - произношу спокойным тоном. - Я просмотрела сайты и форумы по твоему диагнозу и убедилась в том, что клиника Гелиос Берлин-Бух лучшая в этой отрасли.

- Что ещё ты решила? – скептически спрашивает Муратов, выгибая бровь.

- Ты затянул.

- На последнем обследовании опухоль была почти такого же размера, - произносит Андрей.

- Почти? – взвизгиваю я. - То есть она увеличилась?!

- Спокойно, Нина, - вздыхает муж. - Не истери.

Я поднимаюсь на ноги и начинаю нервно расхаживать по комнате. Пока Муратов выкладывает мне свой план по поимке противника, я думать не могу ни о чем больше, кроме как о том, что опухоль у него в голове увеличивается. Увеличивается, мать вашу! Это плохой признак, я тоже об этом читала.

- У меня не получается вести себя спокойно и мудро, потому что, кажется, ты не понимаешь всю серьезность ситуации! Зачем нам оставаться в этом городе и этой стране, если можно начать новую жизнь вдали от всего этого… дерьма!?

- Я сам в это дерьмо ввязался, - отвечает Андрей. - Просто взять и сбежать… так, блядь, нельзя! Мы даже вылететь не сможем, потому что в аэропорту тоже его люди!

– Предлагаешь всю жизнь прятать свою семью в лесу? Отличная идея! Пока ты будешь ходить на званые ужины со своими красивыми спутницами, я буду видеть тебя по разу в неделю.

Муратов молчит и отводит взгляд. На челюстях играют желваки, а пальцы сжимаются в кулаки до побелевших костяшек. Мы оба на взводе и в последний раз, когда мы ссорились, это плохо кончилось.

- Я жить хочу, а не проживать! Полноценно, как все нормальные люди! Зачем вообще было брать меня в жёны, если ты не прислушиваешься к моему мнению? Семья — это компромиссы и совместные решения, Андрей. У тебя же одни эгоистичные выпады!

- Не нужно пытаться менять меня, - Муратов встает с кресла и подходит ко мне вплотную. Глаза сверкают яростью и недовольством, но замолчать и забрать свои слова обратно я уже не в силах. – Нина, я такой какой есть и другим не стану. Ты можешь меня принять или…

- …или? – хмыкаю я, чувствуя, как горло окольцовывает болезненный спазм. – Зачем ты привязал меня к себе? Зачем заставил поверить в то, что мы настоящая семья, если на самом деле таковой не являемся? Лучше бы ты оплатил операцию Илюше и был для него обычным воскресным папой!

Андрей прищуривается и склоняет голову набок.

- Я обязательно об этом подумаю, - отвечает минутой позже. - В чём-то ты права, Нина. Я не должен был тебя привязывать.

Муратов подходит к детской кроватке, бережно поправляет одеяльце и, не глядя в мою сторону, выходит из спальни. Спустя две минуты во дворе слышится шум двигателя, который с каждой секундой становится всё менее отчётливее. Андрей уезжает.