***

Моё тело деревенеет, когда я слышу за дверью неторопливые шаги. Они стают такими отчётливыми, что сомнений нет – идут именно к нам.

Я отстраняюсь от Андрея и учащенно дышу, словно после многокилометрового марафона. Служебное помещение освещается тонкой полоской света, Андрей кивает мне в знак того, что всё нормально. Свои. Я выдыхаю и стою, прижавшись к стене, пытаясь понять о чём разговаривает мой муж с невысоким, но коренастым мужчиной.

- Андрей Вячеславович, нужно возвращаться.

Муратов бросает взгляд на наручные часы. Мы недолго были вместе, не больше десяти минут, но его и правда заждались в зале.

- Есть новости, Коля?

- Фирсов спрашивал про вас у Звягинцева.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь унять зашкаливающий пульс. Меня преследует неприятное ощущение того, что этот вечер пройдет не по плану.

Хаотичными движениями ищу в сумочке телефон и набираю сообщение Евгении. Она отвечает тут же, словно всё это время держала мобильный в руках: Илюша выкупан, накормлен и сладко спит. Я прошу прощения у няни и сообщаю, что немного задержусь. Она, конечно же, не против, но на всякий случай в конце сообщения желает удачи.

- Наташу он отшил. Не стал разговаривать даже, - произносит Коля. – Не знаю, если ли резон толкать её ещё?

Мужчины сбавляют тон, и я перестаю слышать разговор вовсе. Кажется, речь идёт обо мне. Андрей тяжело решается, но Николай его упрашивает и лично гарантирует мою безопасность. Он обещает, что ни один волосок не упадёт с моей головы.

- Хорошо, - рычит Муратов, меря шагами комнату. – Хорошо, попробуем.

Он быстро выходит за дверь и направляется в зал, даже не взглянув на меня. Ему сложно, но и мне не легче. Основные события ещё только начинаются, а я уже жажду их окончания, желательно с благоприятным исходом, при котором мы оба вернемся домой к сыну. Если не дай бог с Андреем что-то случится, то вдову с многомиллионным состоянием и прибыльным бизнесом тоже не оставят в живых. Все конкуренты, товарищи и компаньоны словно коршуны слетятся на слабую беззащитную добычу. Особенно такие как Фирсов. В этот вечер нам придется очень сильно постараться, чтобы его ликвидировать. Это противоречит всем моим жизненным установкам, потому что я по-прежнему считаю убийство страшным грехом. Но если не мы, то нас. Этим законом я заранее оправдываю все свои будущие действия.

Я получаю от Николая несколько коротких инструкций. Запомнить их в такой стрессовой обстановке сложно, но я пытаюсь и беззвучно повторяю губами всё, что он говорит.

Атмосфера в зале расслабленная и дружеская, с минуты на минуту объявят сумму пожертвований для детей-инвалидов. Иногда мне кажется, что благотворительный вечер – это не о помощи, не о сострадании и вовсе не о жалости. Это всего лишь прекрасный повод покрасоваться очаровательной спутницей и тугим кошельком.

Выровняв спину и гордо вскинув голову, прохожу мимо Романа, который разговаривает в компании мужчин. Они хохочут и ведут себя расковано, а я посылаю им смущенную улыбку и заказываю себе выпить у барной стойки.

- Давно вас не было видно, - произносит Роман минутой спустя.

Он быстро покинул компанию и подошёл ко мне. Видимо, я не на шутку его заинтересовала. Интересно, чем? Сегодня я как никогда выгляжу непримечательно и просто, всё потому, что мой основной гардероб остался в особняке, который мы спешно покинули.

- Встретила старую знакомую, - вру ему.

В зале достаточно много людей – потеряться проще простого, поэтому врать мне не страшно. Роман, не стесняясь, рассматривает меня похотливым взглядом и наверняка прикидывает как я буду смотреться в его постели. Внутреннее содрогаюсь от этого взгляда, но внешне лишь выдавливаю из себя открытую улыбку.

- Я уж подумал, что вы уехали домой.

- Нет! – неискреннее смеюсь. – Мне ведь тоже интересно узнать сколько денег получат несчастные дети. Вы тоже жертвовали сумму?

- Конечно, - горделиво отвечает Роман. – При чем немалую.

Ведущий выходит на сцену и начинает озвучивать итоговые суммы пожертвований, не забывая при этом выделять тех, кто особенно расщедрился. Я пригубляю шампанское и понимаю, что пора переходить к более активным действиям. Так мы условились с Николаем.

Фирсов налегает на алкоголь. Не знаю какой по счёту бокал с виски он опрокидывает, но его лицо побагровело, а в глазах появился хищный блеск.

- Останетесь на фуршет? – спрашивает меня.

- Вряд ли. Мне ещё машину нужно в автосервис отвезти.

- Что-то случилось?

- Да, всю дорогу глох двигатель, - пожимаю плечами. – С трудом сюда добралась.

- Я могу попросить ребят, чтобы посмотрели. Если, конечно, позволите.

Я боюсь, что Роман попросит ключи и просто передаст их своим ребятам, но он неожиданно молча следует за мной. Нам нужно всего лишь выйти на задний двор, а дальше сработают профессионалы - моя помощь больше не понадобится.

Мы вновь идём по длинному узкому коридору. Роман придерживает меня за талию, два амбала следует немного позади. Фирсов вдруг останавливается и вжимает меня в стену. Резкий запах алкоголя и приторного парфюма вбивается в ноздри и вызывает тошноту.

- Тебе восемнадцать-то есть, Наденька? – спрашивает меня.

- Есть, - отвечаю, заикаясь.

- Выглядишь гораздо младше, - шепчет на ухо.

Горло окольцовывает тугой спазм, потому что мне неприятны его касания и сбитое приправленное алкоголем дыхание, которое опаляет висок, щёки и шею. Никогда больше не позволю ни одному мужчине кроме Андрея меня коснуться. После таких событий на теле ощущается грязь, которая вызывает одно единственное желание – поскорее принять душ.