Маруся сделала один шажок, окинула Бориса заинтересованным взглядом.

— Вам сказала тетка Марфа?

— Я видел вас на спартакиаде. После спартакиады я и начал вот… — Борис самокритично подергал руками, признавая, что новый способ передвижения действительно смешон.

Маруся сделала еще один шажок.

— Но вас я знал и раньше, — учтиво продолжал Борис. — Вы — отличная спортсменка!

Маруся сошла с крылечка и остановилась посредине двора.

Борис добавил:

— Я думаю, что по пластичности движений и по рисунку бега вы не уступаете никому.

«Боже мой, откуда я нахватался таких терминов?» — с изумлением подумал он.

И в то же самое время с беспредельной уверенностью заключил:

— Даже и Румянцевой.

Маруся подошла к забору.

— В эту дыру можно проникнуть? — спросила она.

— По-моему, можно, — ответил Борис и оглянулся по сторонам, показывая тем самым, что он стоит на страже и в случае опасности подаст знак.

Маруся гибко проскользнула в дыру и, выпрямившись, продолжала свой любознательный допрос:

— Вы начали заниматься самостоятельно?

— Да, я как-то стихийно… Я дал себе слово… и неудобно было нарушать его.

— Значит, у вас есть твердость в характере!

— Меня зовут Борисом, — скромно сообщил Щукин.

— Мне очень нравится это имя, — призналась Маруся. — Борис и Саша. Как вы думаете, Саша — это хорошо?

— Очень хорошо!

— Я тоже думаю, что Саша — очень хорошо. — И Маруся нежно протянула: — Са-аша! Са-а-аша!

— Маруся — тоже приятное имя. Очень русское.

— Да, все русские имена великолепны, — согласилась Маруся и еще раз сказала: — Са-аша.

— Что такое? Я здесь! — раздался вдруг голос Саши Никитина, и школьный товарищ Бориса просунул в калитку голову.

Маруся радостно засмеялась.

Борис засмеялся тоже.

— А-а, Саша! — встретил он Никитина приветственным возгласом. — Как ваша игра? Чем все это кончилось?

— Кончилось великолепно! — воскликнул Саша, потрясая руками. — В то время, когда Олег нас выручал, Ваня со своими молодцами уже захватил знамя. Он переплыл озеро и целый день скрывался в кустах. Мой план блестяще осуществился! «Зеленые» разгромлены наголову. Андрей Михайлович возражал напрасно. А вы уже познакомились? — И Саша поглядел на Бориса. — Давно?

— Пять минут назад, — сказала Маруся, не сводя с Саши озаренных радостью глаз. — Пойдем же, я познакомлю тебя с тетей и дедом, — тут же добавила она и, схватив Сашу за руку, опять скользнула в дыру.

Саша кое-как протиснулся вслед за ней.

Борис остался один.

Он вспомнил о Людмиле Лапчинской.

Но все это было далеко и несбыточно. Людмила была в другом, таинственном мире. А у Бориса были земные обыкновенные дела. Он умылся, выпил три стакана простокваши и пошел в Белые Горки.

На другой день, только Борис взметнул к небу свои ноги, Маруся была тут как тут. Она привычно проникла в чужой двор и вместо приветствия сказала:

— Смотрите, Борис!

Легкий прыжок. Маруся припала грудью к траве, поднялась на руках, и тело ее застыло в грациозном полуизгибе. Носочек к носочку, ни вздрога, ни шевелинки. Пышным полукругом рассыпались по траве золотистые волосы.

— Не надо ходить! — умоляюще сказал Борис. — Постойте!

— Не буду. Ходить это… не очень спорт.

«Как хорошо! — подумал Борис. — Какая красота!» Он хотел обойти вокруг нее, но не посмел.

Маруся стояла, как живое изваяние, устремленное к солнцу, к звездам.

— Мне можно опуститься? — наконец прошептала она.

— Да, — вздохнул Борис.

— Скажи, это красиво? — тихо спросила Маруся.

— Чудесно!

— Мне можно показать это Саше, как думаешь?

— Непременно!

— Он не подумает, что я заставляю его любоваться собой?

Маруся стыдливо опустила глаза. Дыхание ее еще не выровнялось.

— Нет, что ты! — смутился и Борис, так же свободно переходя на «ты».

— Борис, пожалуйста, сделай стойку, я буду тебя учить, — решительно заявила Маруся.

«Саша дружит с Женей Румянцевой, она ведь не знает об этом», — думал Борис, стоя вверх ногами.

— Пожалуйста, больше прогнись вот здесь, — говорила Маруся, легонько дотрагиваясь до Бориса.

«Но я, конечно, не могу сказать ей об этом», — напряженно думал Борис.

— Вот так, — говорила Маруся. — Еще прогнись. Очень хорошо! У тебя гибкое тело, только ты не умеешь придать ему нужную форму. Я тебя научу.

«Об этом она узнает от Саши», — думал Борис.

— Теперь опустись на руках и поднимись.

Борис был способным учеником. Через три дня он уже самостоятельно делал великолепную, по всем правилам, стойку.

А затем случилось вот что.

Вечером Борис, влекомый какими-то неясными мечтами, вовсе не связанными с ботаникой, заглянул в густой, еще полубезлюдный парк дачников, прошел несколько шагов по центральной аллее, свернул влево, — почему, он, конечно, и сам не знает, — и увидел Марусю с Сашей. Саша держал Марусю за руку. Вспыхнув, Борис хотел повернуть назад, но в то же мгновение Саша порывисто наклонился и чмокнул Марусю в щеку. Маруся вскочила, Саша тоже, и они пробежали мимо Бориса, не заметив его, Борис неподвижно стоял и глядел им вслед. Он стоял минут пять, мучительно соображая, как это все могло случиться, как Саша мог так поступить, как понимать теперь его отношения с Марусей…

«Они целовались!» — мелькнуло у Бориса.

Это было невероятно.

Это было не-ве-ро-ятно!

Расстроенный Борис в ту ночь долго не мог уснуть.

На следующий день, в воскресенье, Борис сидел во дворе на штабеле бревен и перерисовывал в свой альбом причудливый лист дуба, случайно подобранный в бору.

Саша Никитин увидел Бориса с веранды Марусиного дома и крикнул, чтобы он шел к ним. Борис услыхал смех Маруси.

— Саша, можно тебя на минутку, — сказал Борис после недолгого молчания.

Саша, веселый, возбужденный, с алыми щеками, пролез в дыру и, сев на бревне, беспечно спросил:

— Что такое?

Борис молчал, мучительно морща лоб. Он не глядел па Сашу. Он медлил.

— Ну, что такое?

— Саша! — сказал Борис и встал. — У меня есть р-разговор к тебе!

— Я слушаю, говори. — Саша с озабоченным интересом посмотрел на Бориса, пожал плечами.

— Как ты относишься к Жене Румянцевой?

— Я? Хорошо. — Саша помолчал и добавил: — Очень хорошо.

— Я знаю, что у вас очень хорошие отношения. Ты дружишь с ней?

— Дружу. Правильно, дружу.

— Ты с ней не ссорился? Ничего?

— Нет. Ничего.

— Скажи, если бы я д-дружил с… ну, предположим, с одной девочкой и стал ц-целоваться с другой, — это было бы хорошо?

Саша вздрогнул.

— Не… не знаю.

— Саша! — воскликнул Борис.

— Плохо. Конечно, плохо.

— Саша, ты ц-целовался с Марусей! — сказал Борис дрожащим голосом. — И Женя не знает об этом.

— Я? — прошептал Саша. — Я…

— И М-маруся не знает об этом, — продолжал Борис, взглянув на Никитина сверху вниз.

Саша увидел у него