– Ты усвоил полезные знания, – рассудительным тоном продолжил отец, пряча ключ во внутренний карман, – приобрел бесценный опыт и теперь можешь стать моим помощником. Почему бы тебе не разделить бремя забот, лежащее на плечах твоего отца?

– Но я не хочу корпеть над пергаментами! – голосом, полным отчаяния, вскричал Сантьяго.

– Жаль, жаль. А мне казалось, будто три года казармы повернули что-то в твоей голове, Санти.

– Отец! Если вы вздумали шутить надо мной, я не понимаю этих шуток. Если же вы говорите серьезно, я…

– Прежде всего, успокойся, – жестко перебил сына гранд де Мена. – Ты уже не в училище и разговариваешь не с однокашником. Если тебе так хочется скитаться по волнам на борту вонючей посудины, я могу устроить тебе опытное плавание.

Через несколько дней из Кадиса уходит в Геную каравелла «Гвипуско». Комендант нашего порта посадил на все торговые суда, приписанные к Кадису, команду солдат для охраны. Командир охраны «Гвипуско» заболел и списан по болезни на берег. Если хочешь занять, временно, разумеется, его место, я возражать не стану.

– Отец, но ведь у меня нет офицерского патента!

– Не будь формалистом, Санти. Этот кусочек пергамента – последнее, о чем тебе следует беспокоиться. Капитан каравеллы будет счастлив, если выпускник Навигацкого училища согласится ходить на его корабле.

– Но я думал… я рассчитывал попасть на военную каракку. Как все мои товарищи, мои друзья!

– Во-первых, Сантьяго, ты не такой, как все. Нечего равнять себя с мелкопородистой швалью, которая окружала тебя три года. У гранда де Мена свой путь и свое предназначение. Я все еще не теряю надежду, что ты образумишься и оставишь мысль о военной карьере. Учти, получив патент лейтенанта и поступив на каракку, ты надолго закроешь себе дорогу назад.

– Но я не собираюсь возвращаться, отец! Я еще даже не вышел на дорогу!

– Поплавай с годик на «Гвипуско». Если не передумаешь, куплю тебе патент старшего лейтенанта.

– На «Кастилии»!

– Ишь, чего захотел, – крутанул головой гранд де Мена. – Старший лейтенант флагманского корабля испанского флота должен уметь и знать куда больше, чем ты сейчас умеешь и знаешь. Купить можно что угодно, но справишься ли ты с младшими офицерами и матросами на таком представительном корабле? Как бы позору не набраться!

– За год на «Гвипуско» научусь! – воскликнул Сантьяго, уже смирившийся со своей участью.

– Ладно, если ты так хочешь, пусть будет на «Кастилии».

– Спасибо! – просиявший Сантьяго наклонился и с благодарностью поцеловал руку отца. Стоит покорпеть год на «Гвипуско» за возможность стать старшим лейтенантом «Кастилии». Вот где служба, так служба!

«Гвипуско» оказалась средних размеров каравеллой, чуть больше «Беррио», на которой Сантьяго провел немало часов во время учебы в Навигацком училище. Только парусное вооружение у нее было прямое, более современное, чем у «Беррио», и всего четыре двадцатифунтовых пушки, стрелявшие каменными ядрами. Две располагались на высокой кормовой надстройке и две в носовой части. Пушки позеленели от сырости и в деле, судя по внешнему виду, были очень давно.

– Вот вы и приведете их в порядок, – благодушно заметил капитан, толстячок лет пятидесяти, с лицом в красных прожилках, свидетельствующих о пристрастии к рому. – Ваш предшественник предпочитал мушкеты и замучил всю команду постоянными стрельбами.

– А разве матросы тоже обучены обращению с оружием? – удивился Сантьяго.

– Разумеется! Неужели вы полагаете, будто два десятка солдат, пусть даже храбрых и ловких, достаточны для безопасного плавания? У меня на борту каждый матрос дерется как лев!

– И часто приходится вступать в бой? – спросил Сантьяго.

– Слава Пречистой Деве, нечасто. Мы ведь каботажники, никогда не отдаляемся от берега. И если заметим подозрительные паруса, сразу пускаемся наутек к ближайшему форту. «Гвипуско» – резвая лошадка, догнать нас непросто. Да и кто осмелится напасть на судно, идущее под флагом объединенной Испании?!

– Глядя на пушки, можно предположить, что стреляли из них несколько лет назад.

– Вы правы, гранд. До сих пор нас атаковали только одномачтовые арабские лодки дхоу. Береговые разбойники подкрадывались в темноте, в надежде захватить врасплох. Обычно на стоянке половина команды напивается допьяна, но у меня на корабле дисциплина почти как на военной каракке, поэтому мы всегда наготове и встречаем негодяев дружным мушкетным залпом. Пойдемте, я покажу вам судно.

«Гвипуско» принимала на борт свежую воду и провиант, матросы таскали по трапу мешки и бочки. Капитан Луис и Сантьяго, в новом камзоле, очень напоминающем военный мундир, не спеша прогуливались по палубе.

– Длина каравеллы около двенадцати брасов, ширина два с половиной, – рассказывал капитан. – Экипаж тридцать матросов и двадцать солдат. Перевозим любые грузы, какой заказ попадется хозяину, тот и принимаем. Бывает зерно, бывают ткани, утварь всяческая, иногда скот. Скот перевозить я не люблю, после него корабль месяц воняет, точно хлев, да что делать! – Капитан горестно воздел руки к вершине грот-мачты. – Заботы о пропитании, никуда не денешься.

Второй этаж кормовой надстройки занимает моя каюта, милости прошу вечером на огонек. Ваша на первом, рядом с каютой моего помощника. Прежний начальник охраны занимал угол в форкастеле – носовой надстройке – вместе с солдатами, но для гранда де Мена мы сделали исключение.

– А кто раньше проживал в этой каюте? – спросил Сантьяго.

– Штурман, – коротко ответил капитан. – Но я попросил его обменяться с вами местом.

– Боюсь, ему это не понравилось.

– Не бойтесь, не понравилось, и еще как. Но я не могу поселить гранда вместе с солдатами, это нарушит субординацию и в конечном итоге подорвет дисциплину. Потом, при удобном случае, сыграйте с Алонзо в кости, он заядлый игрок и обязательно вам предложит. Спустите ему пару золотых, и все будет в порядке.

– Непременно воспользуюсь вашей рекомендацией, – слегка поклонился Сантьяго.

Выполнить совет капитана казалось проще простого – Сантьяго ни разу не держал в руках игральный стаканчик и был уверен в проигрыше. Но вышло наоборот: когда спустя неделю плавания он все-таки уселся с Алонзо метнуть кости, штурману в конце концов пришлось раскошелиться и доставать из пояса глубоко упрятанные монеты. Новичку везло, и хоть Сантьяго не хотел брать деньги, Алонзо настоял.

– Проигрыш заплатить – святое дело, – объяснил он. Скорее всего, штурман рассчитывал по-крупному отыграться, а для этого следовало обучить новичка главному правилу – проигрыш нужно всегда отдавать. Однако облапошить юного богача у Алонзо так и не получилось.

Через два дня после того, как Сантьяго представился капитану и начал потихоньку входить в курс дел, каравелла, загрузив трюм бочками с вином и кругами сухого овечьего сыра, взяла курс на Геную. Сантьяго вместе с капитаном, помощником и штурманом стоял