На языке у Опаляющей, судя по всему, вертелось множество ответов, но видя мою непробиваемую физиономию, та улыбнулась лишь шире.

— Я демон. Верховный демон, — решила пояснить девушка. — И подвержена многим опасностям, но главная опасность любого инферийца — это их пороки и желания. Им мой народ подвержен больше остальных. Когда я чего-то хочу я это делаю. А когда очень хочу, то сделаю это в любом случае. Найти достойного партнёра сложно, Ваерс. Очень сложно. Год без хорошего мужчины и отменного секса слишком много даже для такой, как я. Ты вообще в курсе, что брачные споры — это не только проявление силы, но и доказательство выдержки будущего архидемона. А я заменю свою мать и стану архидемоном. Так что ты показался замечательным кандидатом. Особенно после того, как одолел Атараза. Ко всему прочему я давно желала сделать это с кем-нибудь в момент одержимости припадком, — а её язычок мазнул по свежей ране от коготка на моей шее. — Ты появился как нельзя вовремя, малыш.

Занятно. Она использовала меня, а я в какой-то мере использовал её.

— С твоим брачным спором точно всё будет в порядке? — спокойно осведомился я, вновь расслабляясь на постели.

— Ты человек, а не демон. На таких правила не распространяются, — расплылась та в коварной усмешке. — А когда тебя одолел припадок, то я рискнула. Я лишь хотела сбросить пар, но кто знал, что обернется всё таким чудесным образом. Не знаю, как ты это сделал, но это чрезвычайно ценный подарок. Таких сюрпризов в моей жизни никогда не было. Даже мать не преподносила ничего настолько ценного. Спасибо тебе, деспот. Не ожидала такого. Это же твоих рук дело?

Вот как стало быть получается. Тенденция намечается в плане первого сношения. Значит, мне не показалось. Аура у гиары теперь пестрела могуществом более внушительно, чем раньше.

— Далеко продвинулась? — осведомился сухо я без какого-либо интереса.

— Отныне я третья Кровная Верховная в маноре у матери, — расплылась в широкой улыбке правительница Лавалара, крепче прижимая меня к себе. — Я самая юная Кровная Верховная! Ты представляешь, деспот⁈ Да у многих уходят годы, чтобы продвинуться с Истинного ранга на Кровный. Всего четыре ночи с тобой стоили нескольких лет тренировок и накопления сил. Неужели ты поэтому хотел от меня скрыться? — обольстительно прошептала гиара, оставляя на шее очередной жирный засос.

От данных слов девицы не мудрено и занервничать, но внутри не дрогнул ни единый нерв. То ли припадок так сказался, то ли на всё стало попросту плевать.

— Можешь не радоваться раньше времени, — вполне серьёзно изрёк я. — Акция разовая. Даже если мы переспим не одну сотню раз, теперь ничего не выйдет.

— Вот как? Интересно. А если вместо меня ты переспишь с другими более предпочтительными Верховными и Высшими? — загадочно полюбопытствовала Искрида, а её хватка на моей шее усилилась.

Впрочем, терпеть такое отношение я был не намерен.

Первичное состояние Жажды Неистовства…

Необычайно чистый поток силы заструился по всему организму, и я удивился подобному. Неужели что-то и мне перепало от Искриды? Правая рука в это время, которая по цвету была темнее левой, приняла знакомый пламенный образ. Но вместо сопротивления тело гиары поддалось необычайно просто и через секунду я уже полностью подмял оголённую демонессу под себя, а та в ответ лишь звонко рассмеялась и подалась вперед.

— Сколько злобы и ярости, — возбужденно прошептала та. — Так может… повторим?

Мириада сраных бед! Нашла коса на камень.

— О своих планах можешь забыть. На цепь меня посадить не получится. Быком осеменителем тоже не стану. Как только брачный спор подойдет к концу я исчезну.

— Хватит тебе, малыш, — вдруг с необычайно мягкостью прошептала Верховная, коготкам касаясь моей щеки. — Ты одарил меня целым ворохом подарков и кем я буду, если поступлю подло. Никто об этом не узнает. Обещаю!

— Хочешь, чтобы я поверил демону на слово? — холодно осведомился я.

— Я клянусь своим пламенем Инферно, что не наврежу тебе!

На ладони у девушки внезапно вспыхнул знакомый ярко-изумрудный огонь, который ознаменовал принятие клятвы.

— Доволен? — расплылась та в хитрой усмешке, вновь продолжая заискивать.

— На первое время сгодится, — отмахнулся вяло я, выпуская девушку из объятий и расслабленно откидываясь на спину.

Тем не менее, правительница Лавалара не думала отпускать своего партнёра и через секунду забралась на меня сверху, вновь выставляя напоказ все свои выдающиеся женские прелести.

— Ну и? — вдруг спросила в лоб она. — Кто же ты такой на самом деле, малыш? Я начинаю сомневаться, что ты вообще человек. Как ты объяснишь «это»? — указала та глазами на мою грудь. Следом коготок мягко прошелся по сердцу Опустошителя, и коснулся оттиска, а под конец и правой конечности. — С сердцем ничего непонятно. Впервые вижу такой феномен. Левая рука принадлежит не тебе, а твоему клинку. Правая так совсем не пойми что. От неё веет пламенем. Причем могущественным. Плюс твои припадки одержимости как у демонов. Складывается ощущение, что родного человеческого у тебя мало что осталось. Сейчас кое-кто напоминает мне настоящую химеру. Если не секрет, то ты такой, Ваерс Пустой?

Казни сущее, Ярвир! Хотел бы я и сам знать точный ответ на такой вопрос.

«Какая любопытная!» — раздался злорадный голос спаты, который заставил внутренне улыбнутся.

Рад тебя слышать, малышка.

«А я рада, что ты остался жив после таких бурных развлечений. Порой казалось, что вы не совокупляетесь, а пытаетесь убить друг друга весьма изощренным методом».

Так уж, вышло. Прости.

— Неужели ты действительно держишь меня за дурака? Или считаешь, что, размякнув после близости мы с тобой стали лучшими друзьями? — фыркнул слабо я, а ладони против воли начали блуждать по телу гиары, отчего та в какой-то миг возбужденно сглотнула. — Ты и Навия и без того достаточно нарыли. Вот и поделись.

— Север не наша вотчина, — загадочно усмехнулась демонесса, демонстрируя кончики клыков. — Наших слуг и шпионов там слишком мало.

У них свои вотчины, значит. Занятно. Неужели поделили Альбарру между собой?

— Однако из того, что получили нам кое-что удалось узнать, — улыбка гиары стала шире и вместе с клыками та обнажила и другие белоснежные зубки, а мою ладонь собственноручно положила на свою грудь. — На момент вторжения Баала, Аббадона и Астарота в