Эрнест понял, что с этим всё же придётся что-то делать, и попёрся в Башню Тренировок, зная, что это, скорее всего, билет в один конец, и он лишает себя возможности спокойно передвигаться по миру на неопределенный срок.

Даже сам факт его возвращения в Гильдию Магов ставил под угрозу всё его тщательно спланированное похищение. Если он туда попадёт без последствий для себя и доверившихся ему людей — уже хорошо. А вот в двойное везение он не верил и выходить обратно без сильной надобности не собирался.

Эрнест договорился с Риком, что тот будет его держать в курсе происходящего снаружи Башни через письма, посылаемые им раз в неделю. Если что-то срочное, то Рик будет оставлять срочное сообщение в Гильдии Магов на имя Водяного из Рейнвеста в тот же день. Основную переписку решено было производить в два хода: письма и посылки отправлялись через Почтовую Гильдию на адрес Гильдии Магов в Рейнвесте.

В обратную же сторону Эрнест собирался посылать запросы Рику только через Почтовую Гильдию, если вдруг ему что-то понадобиться в Башне. Пусть в Башне и было всё для жизни: и своя кухня, и небольшая лавка с предметами первой необходимости, и свой лазарет — но не более того.

В друге Эрнест не сомневался — он был его соратником со времён службы у графа Ронетта, а тогда граф держал при себе только преданных себе людей, соблюдающих воинский Кодекс Чести. В общем, нормальных и человечных людей, которым, например, не было лень подменить напарника на посту, если того просили обстоятельства. А о том, чтобы они стояли и смотрели, как избивают пленных детей, не было и речи. Да, к врагам граф снисходительным не был и пытками не пренебрегал, но у всего был свой предел: взрослым — взрослое, детям — детское!

Рик жил в трущобах не из бедности, а из соображений скрытности и безопасности. Эрнест оставил ему средства на своё содержание в Башне, хоть тот и упирался, и распрощался с внешним миром на неопределенный срок.

В Башню Тренировок «сорокалетний» Эрнест попал без проблем тем же способом, что и впервые попала в неё Ванесса, но вход открыл сам. Слежки не заметил.

На первом Этаже, у подъёмника, он превратил себя снова в двадцатисемилетнего, разве что всё ещё тёмноволосого Эрнеста и поехал на подъемнике сразу на седьмой этаж — к Вильгельму.

— Здоров, Вил, — поздоровался Эрнест, когда Вильгельм открыл ему дверь. — Есть минутка?

— Здоров, Эрни. Заходи.

Эрнест зашёл в комнату, остановился недалеко от двери и снял свою большую заплечную сумку.

— Я тебе одежду принёс и любимое печенье, — сказал он, доставая несколько свёртков из сумки.

— Подмазываешься? — усмехнулся Вил. — Не парься. Я починил твою девушку.

— За охранника графини Ронетты — спасибо, — невозмутимо ответил Эрнест и перевёл тему. — У нас теперь есть канал связи с внешним миром через Рика. Если тебе что-то надо, говори мне или пиши на его имя. Он теперь в курсе, что ты здесь.

— У нас? — удивился Вил. — Ты что, тоже решил в затворники податься?

— Придётся, — пожал плечами Эрнест.

— Ну-ну, — усмехнулся Вил и серьёзно добавил. — Благодарю за вещи и печенье.

— Рад помочь. Не буду больше отвлекать.

Эрнест попрощался и ушёл к себе — наводить порядок. Тот бардак, что встречал их при первом его посещении Башни, за шесть лет оставил не он, а граф Ронетт. А вот гвардейцы графа были жёстко приучены к порядку, и Эрнест не мог представить себе, что может что-то оставить не в порядке, даже если спешит. Правда, за много лет не на службе он всё же подрасслабился и при прошлом посещении на свою комнату забил.

Все вещи он отнёс в прачечную, постирал и оставил там же сушиться. Сходил в уборную на четвертом этаже и помыл посуду. Вернулся с тряпками — вытер пыль и помыл пол. Порылся в ящиках стола и сложил все вещи покойного графа в два нижних ящика.

«Вроде бы всё, — думал Эрнест, оглядываясь посреди убранной комнаты. — Теперь осталось разобраться с тем, ради чего я сюда, собственно, припёрся».

Однако вместо того, чтобы тут же выйти за дверь, Эрнест сел на диван и задумался. Размышления о том, как он будет с этим разбираться, он тогда отложил на потом — когда вернётся в Башню.

«Теперь я в Башне, — думал Эрнест, — И откладывать дальше некуда. Начну с простого: Кэти мне оказала услугу, подыграв в моем похищении графини — надо отплатить. Второе: я преднамеренно ранил девушку — надо нормально попросить прощения и спросить, как я могу это исправить. Третье: она мне нравится — понятия не имею теперь, что с этим делать после всего того, что я уже сделал. Видимо, придется забить…»

У Эрнеста не было абсолютной уверенности в своём последнем намерении, и он решил начать с первых двух, а там решать по обстоятельствам.

У двери с номером «421» он был через несколько минут. Постучал.

Кэти открыла дверь в коротком бирюзовом халатике на запа́х и тапочках.

— При… — поздоровался Эрнест.

Кэти закрыла дверь перед его носом.

«Ладно… Подожду».

Эрнест отошёл на середину стены между дверьми «421» и «422» и опёрся спиной о стену. Каменная стена ему быстро показалась холодной и пришлось отлипнуть от неё обратно. Эрнест встал в стойку, как на посту, и продолжил ждать.

Прошёл час. За это время Кэти из комнаты не вышла, и Эрнест решил повторить попытку. Постучал.

Кэти открыла дверь всё в том же бирюзовом халатике и тут же собралась её молча закрыть.

Эрнест придержал дверь и спокойно сказал:

— Я хочу с тобой поговорить.

— Кто там? — услышал он мужской голос из-за стены.

— Не время, — сухо ответила Кэти.

Эрнест отпустил дверь. Дверь закрылась.

«Ну ладно, — погрустнел Эрнест и потопал к себе в комнату. — Сам виноват».

Развалившись на своём зелёном диване, Эрнест подумал, что его третья проблема разрешилась сама собой — на него забили.

Через четверть часа он вспомнил, что всё-таки невыносимо голоден и пора поесть, пока он в обморок не свалился. Попил воды и собрался идти в столовую на первом тренировочном этаже.

Открыл дверь и чуть не врезался в Кэти, стоявшую с поднятой рукой