– Во-первых, позвольте извиниться за вчерашний день. Похоже, соглашение, которое мы заключили с шефом полиции, оказалось недействительным, когда мы столкнулись с совместными возражениями ЦРУ и ФБР. Дело в том, что вы помогали преступнику и были его пособницей, а теперь отказались сообщать детали, которые могли бы способствовать его поимке. Если они не смогут добраться до него, они с радостью сделают вас козлом отпущения. В данном случае администрации нужна победа, чтобы успокоить общественность в преддверии президентских выборов.

– Это все я понимаю. – Мама удивительно спокойна. Слишком спокойна для человека в столь сложном положении.

– Значит, вы понимаете, что, если вы и дальше откажетесь сотрудничать, они закроют вас в федеральной тюрьме, и вам повезет, если вы выберетесь оттуда раньше, чем умрете? – Он не выбирает выражения, и я уважаю его за это.

– Я не могу сдать своего мужа.

Непрочная власть над собственными эмоциями улетучивается. Я теряю контроль, и слова сами льются из моего рта.

– Но можешь бросить своих детей? – Я наклоняюсь к ней через стол, пытаясь скрыть безудержную ярость. – Вчера ты говорила со мной о любви, о том, что нужно делать все возможное, чтобы защитить того, кого любишь. Но разве эта защита не распространяется на твоих детей? Ты будешь рада оставить Кейтлин и Эмму вообще без родителей? Или ты думаешь, что эту роль возьму на себя я? Чем мы, черт возьми, это заслужили?

Дэн осторожно кладет руку мне на плечо, и я сутулюсь на стуле, не в силах даже смотреть матери в глаза.

Напряжение повисло в воздухе, никто не говорит ни слова.

Спустя некоторое время мама робко спрашивает:

– Что они хотят, чтобы я сделала?

Дэн облизывает губы, прежде чем ответить.

– Они хотят провести пресс-конференцию, во время которой вы обратитесь к мужу с просьбой сдаться. Им также нужно знать имя человека, предоставившего поддельные паспорта, и последнее известное местонахождение вашего мужа.

Мама умоляюще смотрит на меня, ее глаза полны боли. На лице заметно напряжение, но я не собираюсь отвечать на ее мольбу. Мне нечем ее успокоить. Ей нужно услышать ужасную правду.

– Я понимаю, что ты серьезно относишься к своим клятвам и любишь его, мама, но он не проявил к тебе взаимности, потому что в противном случае он бы не попросил тебя бежать с ним. Он признал бы свои преступления и встретился лицом к лицу с последствиями своих действий. Это то, что он должен был сделать для своей семьи, но он вел себя эгоистично и думал только о себе. Посмотри, что он сделал со всеми нами. Если ты чувствуешь себя виноватой из-за того, что предаешь его, то не стоит. Потому что ты не предавала его, мама. Ты была рядом с ним и все еще пытаешься защитить его, но хорошего понемножку.

– Ты даже не представляешь, как мне больно слышать, когда ты говоришь о своем отце в подобном ключе.

Мне хочется несколько раз удариться головой о столешницу. Она протягивает ко мне руку через стол, и я тянусь к ней навстречу.

– Ты прав в том, что он принял неверное решение, когда все это случилось. Ему следовало остаться и разбираться с последствиями. Но сейчас он изменился. Ты давно его не видел. Он стал другим человеком. Он искренне сожалеет о сделанном, но его арест не вернет людям деньги.

– Нет, но принесет им некоторое успокоение. И нам тоже.

Я встаю и обхожу стол, становясь перед ней на колени.

– Если папа останется на свободе, это скажется на жизни каждого из нас. Мы никогда не избавимся от его тени. А какая жизнь ждет его? Вечно в бегах. Постоянно оглядываться через плечо. – Я качаю головой. – Если он изменился, то почему не вернулся с тобой?

– Потому что он напуган, милый.

– Прости, мам, но этого недостаточно. Он взрослый мужчина, возложивший на себя определенную ответственность, и он бросил тебя и девочек одних разбираться с последствиями своего неправильного выбора. Ты ничего ему не должна. Ты должна сделать правильный выбор ради себя и своих дочерей. Думаю, тебе следует сообщить полиции то, что они хотят узнать, и принять участие в конференции.

– Я хочу сделать правильный выбор, действительно хочу, но… – Ее голос дрожит, а глаза полны слез.

– Но что, мама?

– Мне страшно, Брэдли. Ваш отец заботился обо мне с девятнадцати лет. Я не знаю, как жить без него.

Я вздыхаю, пребывая в смятении от того, как некогда сильная женщина, которую я знал, ушла. Мама сейчас лишь оболочка ее прошлого «я».

Черт, как и все мы.

Хотел бы я найти в своем сердце хоть немного сочувствия к отцу, человеку, которым я раньше восхищался, но это чертовски сложно, когда мы все в дерьме из-за него. Я поднимаюсь и кладу руку ей на плечо.

– Не бойся. Я рядом, и я позабочусь о тебе и девочках. Обещаю. Ты не одна.

По ее щекам текут слезы.

– Я люблю тебя, милый.

Я целую ее в макушку и говорю с жесткой решимостью.

– Я тоже тебя люблю, мама. Но пора его отпустить. Пора поступать правильно.

Я утираю влагу с ее щек большими пальцами. Мама убирает волосы за уши и внимательно смотрит на Дэна.

– Вы слышали моего сына. Делайте все необходимое. Я готова говорить.