Шрифт:
Закладка:
К черту Новый год и праздник, буду спать и не думать о том, что произошло. Это было… Черт, это было так хорошо. Неожиданно, умопомрачительно приятно.
Упираюсь лбом в плитку, пока сверху капает горячая вода. Стекает по телу, размывает следы произошедшего. Только из памяти так просто не вырезать произошедшее.
И не хочется.
Это приятное безумие, которое мне хочется прекращать. И плевать на то, что будет дальше. Как всё случится с утра, как мне смотреть в глаза отчиму. Как заявить, что никакого брака не будет, потому что «товар б/у».
Невесело усмехаюсь своим мыслям, быстро вытираюсь полотенцем. Подобные мысли (и правда, в каком-то смысле) совсем не задевают. Потому что это отношение отчима, не мое. И он может катиться куда подальше.
Кто бы мог подумать, что охранники окажутся именно теми, кто испортят весь план отчима. Каким бы дебильным он не был.
– Клаус!
Рассматриваю своё платье, которое хотела надеть обратно. И вылетаю в комнату, чтобы высказать всё мужчине. Молния сломана совсем, никак не починить. Насколько сильно нужно было дернуть, чтобы так получилось?
Но претензия так и не срывается с губ. Мнусь на пороге, прикусываю губу. На полу валяются смятые простыни, Клаус действительно сам заправляет чистую постель. Обнаженный, выставляя напоказ своё тело.
Вот только меня совсем не это беспокоит.
А Ник, прислонившийся к дверному косяку.
– Развлекалась без меня, красивая?
Это похоже на упрек, от которого мне хочется провалиться под землю. Глупо отрицать очевидное, все доказательства налицо. И я чувствую себя изменщицей, хотя причин для этого нет.
Во-первых, мы не встречаемся. Никаких обязательств и обещаний, я могу спать с кем хочу. А во-вторых… Они ведь изначально действовали вдвоем, не скрывались. Делили меня, пробовали и касались.
Я знаю это, но всё равно опускаю взгляд. Сильнее прижимаю к себе полотенце, как защиту. И это тоже глупо, просто верх моего идиотизма. Каждый мужчина рассмотрел меня, в деталях. Знает, как я выгляжу и что скрываю под одеждой.
Но я не знаю, что мне делать, как себя вести. Поэтому мнусь на одном месте, не решаюсь подойти к кровати или найти новый наряд. Просто застываю, отдаю выбор будущего самим мужчинам.
– Ты была такой громкой, - Ник не щадит меня, медленно приближается. – Я мог бы кончить только от твоих стонов, Кара. Как думаешь, проверим когда-то эту теорию?
– Я не…
Мне бы сбежать. Отказать, окончательно поставить точку. Хватит грехопадения, хватит потакать своим безумным желанием. Клаус получил, что хотел. И я больше не невинна, отчим не выдаст замуж.
Всё идеально, так?
Грубо, цинично, но идеально. Складывается в моё спасение, открывает пути к отступлению. Я цепляюсь за эту мысль, не отпускаю, не позволяю себе думать о другом.
И оглушительно проигрываю.
Падаю в низ.
Где меня подхватываю руки Ника, прижимают к его телу. Вскидываю взгляд, теряюсь в его мужчине. В том, что желание никуда не ушло из его глаз, не испарилось. А будто стало только сильнее.
– У тебя руки холодные.
Говорю вместо любой другой фразы, которую бы сказала адекватная девушка. Только теперь мне кажется, что мою адекватность отбросили подальше, оставили в доме Устиновых. А меня саму оставили с клеймом «ненормальная».
– Согреешь меня, красивая? – усмехается, а у меня мурашки от этого. – Пришлось выйти на улицу.
– Зачем?
– Потому что ты очень,оченьгромкая. И мне это нравится. Но загвоздка в том, что я говорил по телефону. А нам ведь не нужно, чтобы кто-то узнал о том, как мы играем. Правда?
– Правда.
Я совсем не подумала об этом, забылась в собственных ощущениях. А ведь мужчинам звонили, видимо, хотели новых ответов. И нас могли услышать! Могли…
Ничего не могли, на самом деле. Даже если бы узнали, то что? Буря за окном шумит, ревет бешенным ветром. Никто бы не добрался к нам, не так быстро. А к утру мужчины придумали бы что-то. Или я сама разобралась.
Успокаиваюсь от этого, прижимаюсь сильнее к Нику. Почти не вздрагиваю, когда он оставляет ледяные узоры на моем позвоночнике. Отбрасывает мое полотенце, тянет меня к кровати.
– Как думаешь, красивая, тебя хватит на ещё один раунд?
И меня хватает.
Мужчины превращают меня в сгусток эмоций и ощущений. Невозможно думать или сомневаться. Говорить невозможно. Горло сжимает, дыхание прерывается от новых поцелуев.
Дурман сплошной.
Их руки на моем теле, нежные касания. Не знаю, кто и где, всё в тумане. Только могу растворяться от уверенных действий мужчин. Как они знают меня, лучше всех, лучше меня самой. Как играют, заставляя колыхаться на грани.
– Красивая, - шепот Ника как залп, оглушает и разрушает. – Хочу, чтобы ты смотрела на меня.
– Не могу.
Честность это всё, на что я способна. Тело мне не принадлежит, не подчиняется и не двигается. Все силы вытекли, оставили меня на растерзание. Предатели.
Ничего от меня не осталось, всё эти двое забрали.
Это приятная усталость. Я млею от ощущений, от слабости в теле. От того, как возбуждение изматывает, все соки из меня выжимает. А остановиться не могу. Ни я, ни мужчины.
Как наваждение какое-то.
– Давай, красивая, не лишай меня радости.
Ник тянет на себя, к краю кровати. Мужские ладони крепко обхватывают меня, придавливают, не дают пошевелиться. А его член трется о мои влажные складки, раззадоривает сильнее.
Я не уверена, что выдержу ещё раз. Смогу получить новый взрыв ощущений, когда внизу тянет, а тело болит. И вместе с этим уверена, что не получиться отказаться. Сама себе не позволю.
Окончательно теряюсь в себе, не могу понять. Почему так происходит и откуда столько реакции? Дикой, необузданной. Первобытного желания принадлежать им, быть с ними.
Помешательство, только оно.
И я полностью отдаюсь этому.
Широко распахиваю глаза, когда Ник входит в меня. Резко, сразу заполняя собой. Цепляюсь за его плечи, руки. Кусаю губу, пропуская через тело тысячи разрядов тока.
Они бьют по коже, по самому нутру. По спине спускаются вниз. Охватывают каждый уголок души, не отпускают. Я сплошное электричество, которое уничтожает само себя.
– Умница, - касается пальцами моего лица, ласково проводит. И это слишком разительно отличается от грубых толчков, быстрых. – Смотри, красивая, как идеально ты меня принимаешь.
Ник обхватывает мою шею, тянет корпус вверх. Приподнимая, чтобы я видела. Как крепкий, толстый член, увитый венками, блестит от смазки. Моей смазки. Как набухшая головка медленно входит в меня, исчезает.
