– Прости, красивая, - Ник первым приближается, обнимает за талию. – Нам приспичило покурить, не хотели тебя травить дымом. Обиделась?

– Ммм…

Невнятно стону, потому что мужчина касается моего лица. Его нос чертит линию по подбородку, а после эту дорожку выкладывают его губы. Невозможно злиться, как всё внутри кипятком обжигает.

Хотя очень хочется, отвернуться или оттолкнуть. Немного глупостей или характера. Просто устроить скандал на пустом месте, чтобы им жизнь мёдом не казалась.

Но вместо этого прижимаюсь ближе к мужчине. Обвиваю руками его торс, укладываю голову на грудь. Мне нравится, как пахнет Ник. И как он обнимает.

Я должна их ненавидеть, у меня слишком много причин для этого. Похищение, приставания, угрозы, шантаж. И эти дурацкие наказания! Список можно продолжать до бесконечности.

Вот только мне оказалось с ними как-то невообразимо хорошо. С незнакомцами, чужаками. Которые купили мою любимую соленую карамель, угадали с соком. Которые давили, но при этом не ломали, не перегибали грань, после которой я бы перестала быть собой.

Выдержанно, со вкусом. Соблазняли шаг за шагом, умело закручивая гайки. И теперь я окончательно попалась в их капкан. Сама прижимаюсь, сама целую ключицу мужчины. Трусь подбородком о его кожу, ловлю сорванное дыхание.

– Расстроилась, - отвечаю, когда это уже не имеет смысла. – От вас табаком пахнет.

– Не нравится?

– Обычно – нет. Не люблю запах сигарет. Но вам двоим… Подходит.

– Подходит? Ты щедра на комплименты, красивая.

– Это был просто факт, - ощетиниваюсь, потому что ничего такого не собиралась говорить. – Вы ушли покурить? Ничего больше не случилось?

– Забей, красивая, - Клаус сжимает мою талию, прижимается со спины. – Ничего не случилось и не случится. Эта ночь только для нас, никто не помешает.

– А… А потом?

– А потом проверим, насколько ты выучила урок. Что нас нужно слушаться и не сомневаться в том, что мы говорим.

– Не слишком много требуете?

– Осмелела, красивая.

Клаус целует меня в загривок, размеренно дышит. Упирается пахом в мои ягодицы, а тонкая преграда в виде трусов – такая себе защита. Дает весь жар прочувствовать.

– А тебе не нравится? – осмелела, Клаус прав. Почувствовала, что могу и позволяют. Что даже от вечных препираний с мужчиной получаю особое удовольствие. – В спальне ты не жаловался.

– Ох, это залёт.

Ник громко смеётся, запрокидывает голову. Его кадык дергается, настолько острый, что кажется – сейчас прорежет кожу. Откровенно потешается над моими словами.

А я замираю, жру реакцию Клауса. Именно он постоянно повторял, что я должна вести себя по-другому. Говорить мягче, не нарываться. Контролировать слова и характер. И сейчас кажется самым важным: поменялось ли что-то.

Он продолжит или остановиться? Начнет снова меня запугивать или учить? Или просто пропустит слова мимо ушей, прощая такую дерзость? Мне дико, до нехватки кислорода, нужно понимать.

Насколько сильно между нами всё поменялось. Поменялось ли вообще? Или в конце концов, всё вернется обратно? Откатом вернет к тому, что Клаус будет чужим?

– Нахалка, - вместо нравоучений произносит Клаус. Я кожей чувствую его улыбку. И меня отпускает. Безмолвный ответ так легко читается, спасением кажется. – Ты ведь помнишь, что я говорил?

– О чём именно?

– Об уважении забывать не стоит, красивая. Есть тонкая грань между наглостью и игрой. Я легко могу закрыть глаза на то, как ты отпускаешь себя и откровенно говоришь. Но хамить не стоит, ладно?

– Ты всё хамством можешь назвать, если захочешь. Раньше так и делал.

Разворачиваюсь в руках Клауса, продолжаю улыбаться. Жду, что ещё мужчина скажет. Он прав, это как балансировать на грани. Сейчас Клаус просто подтрунивает, испытывает меня.

И это мне нравится.

Дразнящая, распаляющая перепалка. Слово за слово, пока внутри котел бушует. Игра, понятная только нам двоим. Что-то, что есть только между нами, личное.

Что никто не заберет.

– И снова будешь придумывать наказания, Клаус?

– Нечего придумывать. Нарвешься, красивая, и я тебя трахну. Так, что голос сорвешь.

– Это наказание или поощрение? А то я запуталась.

Не могу поверить, что сказала это. Замолкаю, стыжусь того, насколько пошлые слова слетели с губ. А глаза Клауса темнеют, две черные дыры напоминают.

Дергаюсь в сторону, заражаюсь беспричинным весельем. Хочется сбежать от рычащего мужчины, но тот легко меня перехватывает. Прижимает к себе, поднимает в воздух. А после прижимает к барной стойке, лишая возможности двигаться.

– Сейчас проверим, красивая, понравится ли тебе наказание.

Мне не страшно, ни капли. Полностью расслабляюсь в руках Клауса, позволяю сделать всё, что он хочет. Я не уверена, что смогу кончить ещё раз. Что выдержу ещё один раунд, когда мышцы дрожат от усталости и напряжения.

Но я не спорю. Отпускаю страхи, доверяю на миллион процентов. Может, это неправильно. Может, утром я тысячу раз пожалею о подобном. Если бесконечное количество «может», которые сейчас не волнуют.

– Будешь послушной девочкой, красивая?

Меня лишает голоса, не могу и слова произнести. Хотя дико хочется поспорить, отказаться. Посмотреть, как далеко смогу зайти в этом противостоянии.

– Будет.

Ник отвечает за меня, проводит ладонью по моей спине. И спорить больше не хочется. Только подчиниться, доказать, что мужчина прав. Во рту пересыхает от ожидания.

Едва не стону от разочарования, когда меня вдруг отпускают. Клаус отходит, я снова могу дышать, могу сама двигаться. Но именно в эту секунду мне хочется другого.

Вздрагиваю, когда Клаус касается моей груди. Расстегивает пуговицы, оголяет меня. Но при этом не снимает рубашку, позволяя той болтаться на плечах. Мужчина оглаживает мои соски. Дразнит, заставляя мою дырочку пульсировать от скудной ласки.

– Останавливай нас, красивая, - Ник ободряюще улыбается. – Этой ночью рулишь ты. Если в какой-либо момент будет слишком – просто останови нас, ладно?

– Ладно.

Но я не останавливаю, не прекращаю эту пытку. Наслаждаюсь чужими касаниями, как их пальцы изучают моё тело. По привычному маршруту, зная все мои слабые точки. Местечки, от которых исходят волны удовольствия, стоит надавить.

Клаус тянет мои волосы, запрокидывает голову. Выгибаюсь навстречу, сжимаю ноги сильнее. Кажется, что всё, что делают мужчины, может меня возбудить. Вознести на вершину.

Стон рвется из груди, когда Ник касается моего лона. Проводит по влажным складочкам, а после сжимает моё бедро, тянет вверх. Так, чтобы было удобнее касаться, дразнить.