– Да. Это было за дело, как ты учил. Я наказан?

И смотрит на меня. Знает же, что финальное решение за мной. Это удивительно, учитывая, какие мои мужчины. Но в воспитании детей они давали мне свободу. Позволяли смягчать наказание или, наоборот, делать его строже.

– Ну раз за дело, - мягко улыбаюсь, хотя мне совсем не нравится, что восьмилетний ребенок дерется. – То ничего страшного.

– Только все каникулы в зале проведешь, - чеканит Ник, подмигивая мне. – И не дуться. Ты сколько ударов пропустил? Надо исправлять. Научим тебя, как нужно драться.

Посылаю мужчине убийственный взгляд, но молчу. Ладно, не так уж и плохо, если Макс проведет время под присмотром. Лучше, чем играть весь день в комп или снова с кем-то поругаться.

Оставляю детей вдвоем, которые уже переключились на свои разговоры. Хорошо им, ни на чем долго не зацикливаются, ничего не волнует. А я накидываю теплый шарф на плечи, выхожу на улицу.

Здесь тепло даже зимой, редко снег и не бывает холодов, как дома. Но мне нравится. В конце концов, не нужно больше снежных бурь, и так всё идеально складывается.

– Клаус!

Недовольно морщусь, когда мужчина обнимает меня, а весь сигаретный дым летит в лицо. Отмахиваюсь, но позволяю себя поцеловать. Таю от этих касаний, словно десяти лет и не было.

Холод щиплет кожу, но Клаус отлично согревает. Опускает ладонь на мои ягодицы. Сжимает их, заставляя всё затрепетать внутри. Жар расползается по венам, вызывает пульсацию между ног.

– Как ты быстро заводишься, красивая, - Клаус усмехается, затягиваясь. Лениво и неспешно, заводя меня ещё сильнее. – Я бы отпраздновал Новый год в постели. Как когда-то.

– У нас дети.

Два прекрасных, замечательных мальчика. Но когда мужчина понижает голос до шепота, я могу лишь вспоминать. О том, как мы действительно праздновали в одиночестве. В постели, пропустив бой курантов и поздравления.

Вечность назад, когда я была беременна первым ребенком. Тогда ничего не мешало, никаких обязательств или проблем. Только мы втроем, тропический воздух и клокочущее счастье внутри.

– Отправим их в интернат учиться, - Клаус фыркает на мой злой взгляд, едва касается губами, настолько он близко. – Будет время побыть наедине.

– Эй! Ты говоришь так, словно не любишь детей.

– Люблю. Просто тебя я люблю чуточку больше.

И это простое признание выбивает все мысли из головы. Клаус не часто говорит о любви, но он показывает это. Взглядами, решениями. Как накидывает свою куртку на меня или ворчит, когда я сама тяну сумки из магазина. Каждым взглядом и движением показывает, что чувства никуда не делись. Только стали крепче за это время, пробрались так глубоко, что ничем не выдернуть.

Я боялась, что всё закончится. Это глупое влечение, которое за одну ночь меня переломало. Когда ждала мужчин больше месяца и думала, что они не приедут. Когда мы обосновались возле океана и налаживали быть – не знала, сколько это продлится.

Секс втроем – это одно дело. А вот отношения, семью строить…

Узнав, что беременна, все ещё не верила, что мы – навсегда. Ну, полгода вместе и хватит. Дети всё меняют, добавляют ответственности. И я знала, конечно, что мужчины и так серьезно настроены. Они бросили свой дом, семью и уехали со мной. Они рисковали всем, чтобы просто спасти меня от нежеланного брака.

Только внутренние сомнения не слушали этих доводов.

А сейчас, десять лет вместе, и я думаю, что да.

Ничего не изменится.

– И я тебя люблю чуточку больше, - признаюсь, поднимаясь на носочки. Так, чтобы видеть его лицо, блеск в глазах.

– И больше чем Ника?

– Эм… Это…

– Расслабься, красивая. Я знаю, - чеканит, но не видно обиды. Что двоих люблю, вот так вот сразу. Одинаково сильно. – Пошли в дом, дело есть.

– Какое?

– Узнаешь. Так, ребятня, - привлекает внимание детей и Ника, который помогал им строить дом из конструктора. – Предлагаю сделку. Вы сидите тихо час или два. И можете это время играть в приставку. Но если устроите бардак…

– До конца каникул будете без неё. Ясно?

Дети часто кивают, тут же бросаются к телевизору. Дан восторженно выбирает игру, пока Макс возвращается за теплым пледом. Клятвенно обещает, что всё будет хорошо и они не помешают.

А Клаус тянет меня за собой. Крепко сжав запястье, не позволяя замедлиться. Поднимаюсь за ним на второй этаж, охаю, когда мужчина прижимает меня к стене.

Дверь хлопает, а меня обжигает острым поцелуем. Ощущением, когда четыре руки исследуют моё тело. Возбуждение закипает, кипятком шпарит внутренности. Тянусь навстречу мужчинам, раздраженно дергаю мужскую футболку, пока та не отправляется на пол.

– Мы ужасные родители, - сокрушаюсь, когда Ник роняет меня на постель. – Это неправильно.

– Тебя это волнует сейчас?

Мужчина смотрит серьезно, уверенно. Никаких сомнений, что если я сейчас кивну, то всё прекратится. Вернемся вниз, разжигать камин и праздновать Новый год.

Но я отрицательно машу головой, обнимаю мужчину. Нет, не волнует. Мальчишки прекрасно справятся одни. А в комнате лучшая звукоизоляция, которую мои мужья только смогли устроить.

Мужья.

Не официально, конечно. Только Клаус, мало где разрешено многомужество. Но в момент, когда я попрощалась с девичей фамилией, они оба стали моими мужьями.

А я – их.

Кто бы мог подумать, что так сложится…

– Мысли прочь, красивая, - Ник приказывает, а я лишь киваю. – У нас другие планы на этот час.

Не спорю, соглашаюсь со всем.

Да, совсем другие планы.

На час, на этот Новый год.

На всю оставшуюся жизнь.

И меня это полностью устраивает.