– Госпожа Анзейя, не впустите ли нас? Мы хотим поговорить с вами.

Пришлось впустить и проводить в дом. Норман, умница, успел убрать все пакеты и ждал нас в гостиной, преспокойно лазая в планшете с сосредоточенным видом. При виде напарника стражи порядка заметно оживились, к моему беспокойству.

– О, господин Норман, очень кстати, что вы здесь! – оборотень поспешил в гостиную и плюхнулся в кресло. – У нас к вам предложение: не хотите посотрудничать с полицией в поисках следующего тела? Вы же знаете, где его искать, да?

Норман поднял голову, мы обменялись понимающими взглядами. В полной тишине я прошла и села на диван рядом с напарником, как примерная девочка, сложив руки на коленях. Поля заинтересованно зашелестел лепестками, и хорошо, что его дама спала в земле, поскольку полицейские покосились на моего питомца с заметным опасением.

– Итак, господин Норман? – с нетерпением произнес оборотень.

Мой ферон неторопливо отложил планшет, изобразил задумчивость на лице и вздохнул, картинно разведя руками.

– Господа, вынужден вас огорчить. У меня подписан контракт, и в нем не сказано ни слова о сотрудничестве с полицией. Я имею полное право не делиться с вами моими соображениями и выкладками, – спокойно изрек Норман и вежливо улыбнулся.

И в общем ничего ему господа полицейские сделать не могли! Ни заставить рассказать – мы не свидетели, не подозреваемые; ни применить какие-то санкции. Несколько минут в гостиной царило плотное молчание, хоть ножом режь, мы играли в гляделки, и полицейские пытались надавить авторитетом, но нас так просто не возьмешь. Наконец они сдались. Оборотень скривился, вздохнул и понятливо поднялся.

– Что ж, благодарю за встречу, – скрипучим голосом, но по-прежнему вежливо произнес он и кивнул напарнику.

Господа покинули мой скромный дом, и я не сдержала шумного вздоха.

– Надо поскорее уже разобраться с этим делом и забрать наши деньги, – проворчала я, вернувшись к Норману. – Так, мне пора готовиться к обеду! – известила я его и удрала в спальню.

Было у меня где-то милое платьице из тонкого белого батиста с вышивкой, длиной в пол и с корсажем на широких лямках, перекрещенных на спине. Скромно, элегантно, и… ага, белое. Пусть дражайшая леди Норман поскрипит зубами и поломает голову, что бы мог значить мой наряд. Я хихикнула про себя, быстро переоделась, волосы оставила лежать на плечах и спине – вот еще, закручивать в прическу! Я свободная нимфа, как хочу, так и хожу, и плевать на всякие условности.

Сбежав по ступенькам, я угодила прямо в объятия Нормана и получила свой смачный поцелуй, который пришлось с неохотой прервать.

– Выглядишь очень… занятно, – усмехнулся напарник, чуть отстранившись и окинув взглядом.

– Ну ты сам привел меня как свою девушку на тот вечер, – невозмутимо парировала я и мягко выбралась из его рук. – Вот пусть и поломает голову, насколько все серьезно, – я хихикнула и бросила на Нормана лукавый взгляд.

И попала в плен бирюзовой глубины, на дне которой, как рыбки, серебрились искорки. А сам наемник почему-то оставался странно серьезен и задумчив. В груди сладко екнуло, но я строго шикнула на всякие неугомонные чувства и напомнила, что ждать нам до завтрашнего дня. И рано пока еще крылья распахивать от радости. Норман же вдруг хитро прищурился и вытащил из кармана заколку в виде изящной стрекозы, подхватил с одной стороны мой локон и аккуратно приколол.

– Во-первых, она очень тебе идет, а во-вторых, через нее я буду слышать все, что там у вас происходит, – пояснил он с крайне довольным видом. – Ты ведь не откажешь мне в таком маленьком удовольствии, а? – Норман подмигнул. – Пойдем, – и он поймал мою ладонь, потянув к выходу.

Мы молча дошли до двери, Норман распахнул ее передо мной, а я все никак не могла справиться с волнением, щекотавшим изнутри – оказывается, получать подарки от напарника так приятно…

– Знаешь, а я вот ни разу не жалею, что взял тебя на тот вечер и представил всем, как свою девушку, – неожиданно произнес Норман, когда мы уже дошли до калитки. – И что ошибся, когда вызывал девушку для сопровождения, – усмехнулся он и подмигнул, пропуская меня вперед.

А я… я, пожалуй, впервые за все время нашего общения не нашлась, что ответить, и поспешила к слаеру, делая глубокие, равномерные вдохи. Так, похоже, Зинос прав, и меня-таки угораздило втрескаться в напарника, пора уже признать, Зеечка. Ну и что мы будем делать, если магия все же не успокоится?! «Вот сначала дождемся, а потом будем думать», – решительно подвела я итог собственному сумбуру в мыслях и забралась в слаер. Впереди ждало ответственное мероприятие, и следовало настроиться, доведение матушки Нормана до белого каления – процесс приятный и должен принести бездну удовольствия.

– Эх, надо было в подарок что-нибудь захватить, – запоздало вспомнила я, когда мы уже летели над домами.

– Ты сама – тот еще подарочек, Тигра, – хмыкнул Норман, наклонился и чмокнул меня в кончик носа. – Пожалей матушкины нервы, ей и так твоего присутствия хватит.

Я польщенно разулыбалась.

– Подхалим, – мурлыкнула, прислонившись к моему Пушистику. – Ты не заскучаешь тут, точно?

– Найду чем заняться, – Норман помахал планшетом. – Покопаюсь еще в том, что мы выяснили – крутятся кое-какие идеи, – туманно пояснил он. – Вечерком обсудим.

– Хорошо, – кротко согласилась я.

Хотя мысли нет-нет да возвращались к злополучному утреннему букету. Я его запомнила до последнего цветочка, и сразу заметила кое-что, не вписывающееся в картину остальных.

– Норман, а в моем букете нет иномирных цветков, – тихо сообщила я, рассеянно глядя в окно.

– Угу, – кивнул напарник. – Отметим, это может быть важным…

Дальше летели в умиротворенной тишине, и наконец впереди показалось поместье матушки Нормана. Я встрепенулась, выпрямилась, получила от напарника еще один многообещающий поцелуй и выпорхнула на подъездную дорожку, вся такая легкая, воздушная, как… нимфа, да. Дверь открыл важный дворецкий, в гостиную проводила горничная в форменном платье. Ничего нового или необычного. Признаться, я готова была узреть незабвенную Рамону рядышком, но нет – госпожа Норман, похоже, имела твердое намерение поболтать со мной наедине. Вот и славненько.

Она величественно восседала за овальным столом, покрытым белоснежной скатертью с тонкими кружевами. В вазе стояли три розы, источая тонкий аромат, на столе – чайный сервиз из дорогущего полупрозрачного фарфора и блюдо с крошечными пирожными и тарталетками с каким-то паштетом. Угу, а писала, что обед будет! Впрочем, ну и музы с ней, обойдусь. К