Шрифт:
Закладка:
«Все. Я родила. Девочка».
Когда прочитал сообщение, сердце просто затрепетало, внутри словно перфоратор включили. Буквально подпрыгнув на кровати, я чуть не заорал от радости. Это чувство… Блин, да разве можно его описать?
«У меня родился ребёнок! Дочь, как же долго я ждал этого! Как мечтали с Катей! И вот я – отец!»
Подхватив телефон, который выпал у меня из рук, когда я тут бесился, быстро перечитал сообщение, принесшее мне самую большую радость за всю мою жизнь, быстро набрал ответ:
«Спасибо! Как ты сама? Люблю тебя!»
«Устала, лежу отдыхаю».
«Поспи, родная! Утром прилечу!»
«Куда, дурачок?! Тебя никто не пустит, не раньше чем через три дня».
«Напиши сразу, как узнаешь, когда станет можно. Пиши, что привезти, хорошо?»
«Хорошо. Ложись спать. Тебе вставать скоро».
«Плевать. Я люблю вас обеих. Люблю и жду скорее домой. Пиши, очень жду. Спокойной ночи, целую!»
Да, это безусловно самое лучшее, что происходило в моей жизни. Никогда и ничему я так рад не был, как в ту ночь. Много всякого повидал, и хорошего, и не очень, а уж плохого так и вовсе, могу с кем-нибудь поделиться, но вот такого, чтобы сердце рвалось из груди, чтобы в ушах стучало не от адреналина, а от восторга и счастья… Нет, сильнее этого быть ничего не могло.
– Александр? Александр? – внезапно мои воспоминания были прерваны.
Голос раздавался как сквозь вату, и мне захотелось открыть глаза. Пришлось сделать над собой нешуточное усилие, веки были тяжёлые и не желали подниматься.
– Александр? Как вы себя чувствуете? – О, психолог!
– Как будто меня поленом по голове тяпнули, – тряхнув головой, ответил я довольно грубо. Лучшие воспоминания, которые только что во всех красках промелькнули передо мной, сменились белыми стенами и молодым мужиком, сидевшим передо мной.
– Сейчас все пройдёт, вот, глотните воды.
Выдув целый стакан тёплой воды, я тут же захотел совершить обратное действие. Сообщил психологу о своём желании, и тот помог мне подняться. Что-то я как разбитое корыто, ощущения похожи на прерванный сон, когда долго не спал, а потом в фазе глубокого сна тебя резко разбудили, да ещё при этом нужно было куда-то идти, садиться за руль и ехать… Точно, очень похоже. Как будто тебя пинали полночи.
– Вам помочь? – спросили меня возле туалета.
– Справлюсь, – махнул головой я, еще не хватало, чтобы меня в туалет водили.
Сделав дела и выпив после этого еще стакан воды, почувствовал себя намного лучше. Сел, психолог молчал, видимо, старательно наблюдал за мной. Ну, пусть его, главное очухаться, интересно, вытянули из меня что-нибудь, и не опасно ли для меня это что-нибудь?
– Александр, пойдем ко мне, – явившийся через час Семичастный лично позвал меня в кабинет.
Этот час я приходил в себя, психолог пристально наблюдал, что-то записывал в небольшой блокнот. Когда появился председатель, я уже был в порядке, в голове только немного туманно, но в целом норма. Пройти по коридорам комитета незамеченным вполне возможно, люди все при деле, шатающихся не видно совсем, а те, кто куда-то направлялся, видимо были так заняты своим делом, что голов не поднимали.
– Чем ещё мучить будете? – сразу, как закрылась дверь за председателем, спросил я.
– Хватит, – не зло, но достаточно жёстко бросил Семичастный, – хватит делать из нас монстров. Сам не лучше.
– Ну, так я страной и не управляю, мне можно.
– Почему ты считаешь нас лишь меньшим злом для страны? Ты же уверял, что мы самые достойные граждане из тех, кого можно было привлечь к управлению страной!
– И не перестаю утверждать, – кивнул я, – вы именно самые достойные, не моя же вина, что партия выродилась в такое дерьмо, что все остальные намного хуже.
– Вот значит, как заговорил… – председатель не злился, но видно было, что он на взводе. – Так почему ты считаешь нас предателями?
– Я не считаю, – покачал я головой, – бытовало мнение, у многих историков, что вы с Шелепиным предали Хрущева, а Брежнев, боясь повторения, убрал вас именно поэтому. Ну, еще и потому, что вы могли претендовать на его место.
– Ты ничего не знаешь! – взорвался наконец Семичастный. – Хрущ разваливал страну и партию, все дело летело под откос, нужно было спасать, и мы сделали то, что было возможно на тот момент. Мы проиграли. Ты ничего не знаешь! Делаешь выводы по заключениям каких-то историков, ты не был внутри, ты…
– Зачем? – прервал я его пламенную речь.
– Что? – аж вздрогнул председатель.
– Зачем вы мне это рассказываете? Это ваше дело, мне об этом знать не положено, да и смысла нет.
– Затем, чтобы хоть чуть-чуть понял, а может, и выводы сделал бы правильные.
– Кто я такой, чтобы выводы делать? У человека есть мнение, которое он может поменять в зависимости от ситуации и полученной информации. Главное, Владимир Ефимович, не во что верю я, а во что верите вы!
– Мы пошли на очень серьёзный шаг, для того чтобы помочь стране, очень серьёзный. Оглядываясь назад, до сих пор не пойму, как я так легко на это согласился… Это было противозаконно, но мы сделали это. Ты же признаёшь, что страна меняется, так?
– Все подслушиваете… – усмехнулся я.
– Не подслушиваем, а держим руку на пульсе. Так надо, должен понимать.
– Если бы не понимал, разговор сейчас был бы в других тонах. Да и знал, куда иду и как все будет выглядеть. Скажите только, вы получили то, чего добивались?
– Есть очень ценная информация, вот только опять появилась новая проблема.
– Многие знания – многие печали, – пожал я плечами. – Мой совет, если ещё интересно, убрать психолога. Нельзя такую информацию выпускать из рук, как бы ни доверяли человеку, но такое…
– Не держи за идиота, – многозначительно бросил Семичастный. Понятно, пипец психологу… а что делать? Борьба за власть она такая, подлость, предательства, все средства хороши ради достижения результата. Человек узнал то, чего не должен был узнать, и вынес себе приговор. Жаль. Жаль, что приходится такое озвучивать, но как говорил ещё один
