— Я премного благодарен за этот подарок… но разве труды Лагхимы не считались давно утерянными?

— Кто сказал, что это подарок? — нахмурилась она — будто я пытался зажать долги перед могучим и страшным доном мафии. — Гуру Лагхима не закончил свой труд: перед тобой неполная версия. К тому же многие его бумаги, как ты и сказал, считаются потерянными, и всё это опять же не закончено — помнишь, что сказал наёмник? В его клане есть знания о просветлённых. Неспроста они концентрируют чакру на центре лба, она неразрывно связана с Иллюзиями, предпоследней чакрой света. Думается мне, они там прячут труды Лагхимы… Найди их!

Глава 24

Совершенство

Потрёпанная серая одежда, в глазах настоящий страх. С обычными пленниками Омашу обращались не самым подобающим образом: после всего сотворённого на войне ужаса, кучи убийств, оно было понятно. Но Царь Буми вовсе не держал этих людей в простой изоляции от внешнего мира, а пристроил максимально удобным образом в тюрьме — так уж сложилось, что моя просьба полностью изменила отношение может не всего мира, но Царя Буми, к заключенным. Теперь они не отправлялись в джеммонитовые шахты, пополняя собой залы закованных в кристалл статуй, и даже не вычищали канализации, пока не сдохнут от смрада. Поступив по цивилизованному, они стали отдельным видом рабочих, их опыт использовался для развития металлургии, конструирования более продвинутых печей и очистителей и, конечно же, для подготовления инфраструктуры. Первое время были определённые проблемы с их мотивацией: если те и трудились, то только из-за возможности умереть. Все же это не тюрьма моего мира, где охранна и вышестоящие получат некоторые проблемы из-за непредвиденной смерти, здесь заключённые проходили по особо строгому, им угрожали расправой в лицо, и каждый считал такое нормальным. Как понятно, некоторых это не мотивировало, а лишь вгоняло в отчаяние, но не так давно все заключённые слышали истошные вопли своего соседа, самого лютого авторитета, который, по слухам, мог отсюда сбежать, а заодно прихватить всех остальных. Маг взрывов. Последняя новость, которую они получили — это как я пришёл в его камеру, после чего бесстрашный тихонько плакал в своём углу, причитая над сотворёнными ужасами.

Как это сказалось на их мотивации, мне не сообщали, да и точные данные мне были ни к чему, зато, периодически приходя к ним в камеру, я забирал четырёх определённых магов и запирался в отдельном карцере. Те, кого запирали там за буйство, сообщали, что комната была удивительно просторной для простых одиночных заключённых, но стены, пол и даже потолок все были покрыты сажей… возвращаясь, маги молчали, как в тряпочку, чем пугали обывателей ещё сильнее.

Но на самом деле не только Буми нашёл для них применение, но и я. Небольшая комнатка, в которую я опять увёл несколько магов, была отличным местом для засады, разобраться со всеми одним махом было бы действительно трудно, а вот они, окружив, могли добиться своей победы. Они были простыми тренировочными манекенами, способных воспроизвести разные ситуации — вот, они совершили концентрированный залп больших огненных шаров — превосходное оружие моих противников всегда было в лёгкой доступности, и любое попадание могло причинить дичайшую боль, свалить с ног и заставить кричать от ожогов как минимум второй степени.

Вспых-бум-фш*

Но, обрушившись на щит в моих руках, огонь вызвал лишь всполох. И не применяя в ответ ни капли магии, быстро разобрался со всеми по одному. А потом они встали, и ситуация повторилась вновь:

После той ситуации с наёмником, я лишь больше убедился в том, что человеческое тело слишком хрупкое. Конечно, было бы глупостью считать, что мне открылся какой-то чудотворный секрет того, как всех побеждать: всем и так было очевидно, что повреждение позвоночника и так очень тяжёлая травма, и если ты можешь выбить одну из слабых точек противника, то, значит, достаточно силен, чтобы вообще по нему попасть. Меня скорее напрягло то, что можно окончательно лишить человека магии, даже не применяя какую-то чудотворную энергию и не выкачивая всю ци. В таком случае все достижения на поприще магических искусств могут считаться… законченными. Если любой другой человек после такого возможно сумеет вернуться к спокойной жизни, то вот я в лучшем случае сложу полномочия и уйду на покой. Ибо бороться с миром без магии будет практически невозможно. Впрочем, поскольку я умел предполагать самые негативные исходы, и прилагал все усилия, чтобы такого точно не произошло, то последние дни делал усиленный упор на вполне человеческие направления: боевой аспект стиля Киоши и, конечно же, стратегический опыт Чина.

Те месяцы, что прошли с момента переезда в Омашу, стали превосходными в своей продуктивности: все стандартные движения сохранились в подкорке моего сознания и воспроизводились с превосходной точностью. Обучение бою с катаной пришлось опустить, предпочтя заменить её обычной палкой, можно даже железной и, чтобы поувесистей — дело не только в желании не убивать, а в техниках накопления. Кочевники превосходно демонстрировали, как разгоняли ветер своими палками, к тому же обычный шест выделяется не так сильно, как наточенная до состояния бритвы катана. Но вот техники с щитом, как бы странно не звучало, зазубрил до совершенства. Для меня самого стало открытием, как обычные манёвры защиты сочетались с магией земли — разработавшая их Киоши явно не любила ждать, когда можно будет нанести удар. Есть мускулы и возможность держать удары? Тогда стань танком и бей, пока не выдохнется противник. Коротко говоря, под меня подходило всё, и это самое все я уже изучил.

Не только дал пленникам новый дом и увидел, что их потенциал не растрачивают и не губят, но и также освоил желаемое мною искусство, на что в общем счёте потратил три с половиной месяца. Да, за это время уже можно было бы найти мастера ци, и даже зазубрить все знания — по крайней мере, надеюсь на это; найти утраченные труды Лагхимы и заняться их восстановлением, но… мастерство Киоши у меня никто забрать не сможет, в отличие от магии, поэтому жалеть было не о чем.

— Собирайся, сегодня мы уходим, — толкнув жопку читающей Афки, я быстро принарядился в сшитый Лию монашеский костюм, после чего закинул на плечо сумку.