следила, ничего мучного или сладкого. Может быть поэтому такая злая?

Мне сегодня совершенно не хочется казаться милой. Я хочу спать, я разбита трогательным отношением ко мне от человека, с которым совсем недавно приняла решение развестись.

Я уязвима и одновременно с этим заряжена, словно боевой снаряд.

— Оль, — складываю руки на столе. — Скажи мне, тебе действительно доставляет удовольствие постоянно меня обижать?

— Девочки, — напрягается мама.

— На правду не обижаются, — хмыкает Оля и уставляется в свою тарелку.

— Как дела с разводом, Яна? — спрашивает папа, усаживаясь во главе стола. — Как прошло предварительное заседание?

— Нормально.

В кухне создаётся неуютная тишина, которую я собираюсь разбавить своим заявлением.

— Я решила подписать досудебное соглашение о разделе имущества. И попрошу судью оставить без рассмотрения иск о лишении родительских прав, который составили твои юристы.

Выпалив, снова берусь за ложку.

— Об этом не может быть и речи, — ультимативно произносит отец. — Не пори ерунды. Мои юристы узнали, что Соболев в процессе объединения с федералами. Сливает деньги, чтобы тебе меньше досталось. Нужно пода́ть уточнение в суд, пусть они проверят…

— Папа, — трясу головой.

— Яна…

— Папа, — повышаю голос. — Это единственное, что тебя беспокоит?..

Стук ложек по дорогому фарфору затихает. Напряжение в кухне достигает апогея.

— Не разговаривай в таком тоне с отцом, — указывает Оля пафосно.

— Заткнись, — осекаю её и пока мама судорожно ахает, а сестра приходит в себя, снова обращаю внимание на отца.

Я в первый раз в жёсткой конфронтации.

Впервые после решения о браке с Богданом, встала на свою защиту, потому что наконец-то осознала, кроме меня этого никто не сделает. Может быть, подсознательно я ждала подобных действий от Богдана, но сейчас я его понимаю.

Это моя территория, моя семья и только моя задача.

Выставить с ними границы. Научиться отбиваться и защищаться. Ни в коем случае не нападать, на такое я неспособна.

Смотрим друг на друга в упор. Глаза в глаза. Я вижу перед собой взрослого, состоятельного мужчину. Неглупого. Почему же он в таком случае так настойчиво не хочет признавать заслуги моего мужа?

Не знаю, о чём он думает, но точно уверена, что в своей жизни важные решения теперь буду принимать единолично. Вчера я поставила перед этим фактом собственного мужа. Нужно быть честной и найти в себе силы донести новые реалии до отца.

Ни на секунду не отклоняю прямой взгляд.

— Делай что хочешь, — произносит отец тихо, вставая из-за стола и швыряя салфетку. — Спасибо за обед.

Опустив плечи, молча выходит из кухни.

Победе я радуюсь недолго, потому что Оля начинает причитать:

— Что ты себе позволяешь?

Морщусь, глядя на маму.

— Как ты себя с нами ведёшь? — продолжает нарываться сестра. — У босяка своего понабралась?

— Я попросила тебя заткнуться, — поворачиваюсь к ней. — Понимаю, ты всю жизнь мстишь за то, что я нашла в себе силы выйти замуж за кого хотела, но не заставляй напоминать твою историю.

— Мама, — взвизгивает Оля. — Что она себе позволяет? Какую историю?

— С твоим одноклассником. Кажется, Семён? Сын нашей учительницы физики. От него ты сделала аборт в одиннадцатом классе? — теперь смотрю в упор на Олю. — Помнишь?

— Мама… — лицо сестры вытягивается и вмиг становится уязвимым. — Откуда она знает?

— Я многое знаю, но в отличие от тебя обладаю природным тактом, чтобы не бросать это обвинение в лицо каждый раз, когда ты оскорбляешь моего мужа или мою семью.

— Как ты смеешь мне это припоминать? — впадает Оля в истерику. — Я счастлива в браке много лет. А где твой муж?! Где он?

— Тебя это не касается.

— Он бросил тебя. Бросил, — взрывается сестра. — Ты даже Соболева возле себя удержать не смогла.

— Я поеду, — говорю маме, поднимаясь и целуя её в щеку. — Прости, — шепчу на ухо, не замечая того, как Оля продолжает сыпать оскорблениями.

Выйдя из дома, ещё раз оборачиваюсь и осматриваю входную дверь. Утираю слёзы и всхлипываю. Это должно было когда-то случиться. Я больше не буду стараться поддерживать с ними связь.

Долгое время я пыталась соответствовать и терпела. Как умела, со своей стороны, выстраивала мост к ним, но в одиночку это сделать невозможно.

Мой плач перебивается телефонным звонком.

— Да, — говорю, утирая слёзы.

— Ты… плачешь? — спрашивает Богдан растерянно. — Что случилось?

— Ничего.

Даня затягивается сигаретой, шумно выдыхает дым и молча слушает, как я усаживаюсь в машину.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как новенькая, — отвечаю успокоившись.

— Я принял твою ответку.

В груди разливается приторное тепло от воспоминания о том, как его тело выглядело с утра. Расслабленное и… большое. Я всё рассмотрела. Грудь, живот, бёдра. Пришлось сбежать раньше, чем желание дотронуться победило мой разум.

— Это не ответка, Богдан, — возражаю устало. — Просто не хотела тебя будить, нужно было развести детей и выйти на работу с утра.

— Ясно. Ваньку с Машкой заберу сам, как обещал.

— Хорошо. Спасибо.

— Вообще, не за что, вроде как, — недовольно выговаривает. — Я их отец.

— Даня, — выдыхаю. Ещё одного сражения не выдержу. — Не начинай. Конечно, ты их отец. Я ведь всё тебе рассказала. Не надо.

— Да, кстати, — продолжает невозмутимо. — Звонил мой адвокат, ты попросила о встрече насчёт мирового соглашения? Может перестанем общаться через посредников? Ночью мы неплохо ладили. Или это принципиальный момент.

— Конечно, нет, — вспыхиваю об упоминании о ночи, теребя оплётку руля. Я не буду винить одного Соболева в том, что случилось. Я… сама хотела секса с ним.

— Тогда предлагаю увидеться завтра за обедом, чтобы всё обсудить?

— Хорошо.

— Надеюсь, я не встречу Долинского, поедающего салат?

— Нет, — смеюсь, опустив голову.

— Отлично. Детей привезу вечером.

Вспоминав наш вчерашний разговор, вставляю:

— Я хотела, чтобы мы вместе с ними объяснились…

— Потом, Ян. Дай мне время, к такому я пока не готов.

— Ладно, — соглашаюсь. — Думаю это терпит до официального развода.

— Спасибо, что напомнила, — отвечает мрачно. — Удачи и… не гоняй.

Глава 36. Яна

Воздуха в машине становится катастрофически мало, когда я подъезжаю к «Марио». Место для обеда выбирал Богдан, но мне уже всё очень нравится.

Выхожу из машины, захватив сумку.

Увидев в отражении витрины, насколько красиво сочетается молочный цвет пальто с моими белоснежными волосами и в меру смуглой кожей, улыбаюсь.

Надо честно признаться.

Я готовилась к встрече заранее.

С учётом того, что развод на данный момент полностью моя инициатива, это, наверное, странно. О причинах своего внезапного желания надеть обтягивающее платье и высокие сапоги, я подумаю вечером.

— Привет, — аккуратно стреляет Богдан мне в спину, когда я подхожу к дверям.

— Привет, — резко разворачиваюсь на каблуках.

В левой руке у него