Бенедикт подошел ко мне и предложил мне руку. Он был так близко, что по телу у меня пробежали мурашки, а щеки вспыхнули.

– Готова? – спросил он вместо приветствия.

Готова к чему? Не ведет же он меня на свидание?

Может, мы просто идем на прогулку. Да, Флоренс, конечно. Я надела золотистое вечернее платье из тончайшего шелка, который волнами спускался до пола. Добавить к этому высокие каблуки и роскошное пальто, и получится не самый идеальный наряд для ночных прогулок по Красному саду.

Я окинула быстрым взглядом ворота и столпившихся рядом стражников. Эрис хмурилась: ее суровость меня смутила. Очевидно, Десница не поддерживала планы короля. Что ж, я увидела достаточно. Мы действительно собираемся выехать из замка. Я сгорала от тревоги и предвкушения.

– Готова, – сказала я, глядя Бенедикту в глаза.

– Тогда вперед, – взмахом руки он велел стражникам открыть ворота. Снаружи охраны оказалось еще больше, она сосредоточилась вокруг кортежа, в центре которого находился черный лимузин.

Бенедикт повел меня вниз по ступеням, потом по усыпанной гравием площади. Король распахнул передо мной дверцу лимузина, и мы забрались на заднее сиденье. Эрис села рядом с водителем, стражники расселись по другим машинам. За воротами осталось лишь несколько.

– Куда мы едем? – прошептала я.

– Пусть это будет сюрпризом, – ответил Бенедикт. Он казался на удивление спокойным. А ведь мы покидали безопасные стены замка, который он маниакально охранял последние два месяца. Если он и был настороже, то не показывал это. Чего не скажешь об Эрис Хилл, которая почти рычала в рацию, координируя поездку.

Мы ехали почти бесшумно – благодаря электрическим двигателям. Только гравий хрустел под колесами. Скоро мы оказались у стены, отделявшей территорию замка от Внутреннего района. Открытые ворота выпустили нас в ночной Лондон.

Я нечасто бывала в центре города, поэтому всегда поражалась, насколько все здесь отличалось от кварталов людей: на улицах чисто, за домами ухаживают. Прохожие нарядно одеты, всюду слышится смех. По улицам гуляют ради удовольствия: встретиться с друзьями, посидеть в кафе, пойти в кино. Роскошь, недоступная смертным. И дело не только в нехватке денег. Если работаешь по десять часов в день в плохо освещенном цеху – под конец валишься с ног. А если постоянно тревожиться, вернется ли брат домой, трудно притворяться веселой.

Вампиры не представляют, насколько тяжела наша жизнь. Мы выполняем всю грязную работу, а кровопийцы только развлекаются.

Прохожие оборачивались, откровенно пялясь на кортеж. Все знали, что за тонированными стеклами пряталось значительное лицо. Неудивительно, что Бенедикт остается в замке, не желая выставлять себя на всеобщее обозрение.

Мимо нас пролетело такси, я невольно вспомнила Валя. Интересно, вышел ли он на работу этим вечером? Преследуют ли его, как меня, воспоминания о нашей встрече? Может, брат уже придумывает новые планы на случай, если я не справлюсь.

Минут через десять мы подъехали к огромному зданию, купавшемуся в свете тысячи огней. Жаль, что мне удалось разглядеть только вход. Вверх по каменной лестнице вела красная ковровая дорожка. Двери были раскрыты, по обеим сторонам высились внушительные колонны, изнутри лился теплый свет. На площади перед зданием собрались зеваки, но Эрис уже отдавала приказ расчистить место.

Мы с Бенедиктом дожидались в машине, пока охрана оцепляла площадь. Наконец, она рассредоточилась вокруг лимузина и вдоль дорожки до самого входа, и лишь тогда Эрис вышла из машины и открыла передо мной дверь. Взглядом она будто сканировала обстановку. Интересно, Бенедикт всегда выезжает в сопровождении такой охраны или это из-за случившегося с Бонни?

Слова брата всплыли в памяти.

«Среди его людей есть предатель».

Поэтому с нами Эрис? Они не доверяют даже стражникам? Неужели ситуация серьезнее, чем я полагала? Бенедикт сказал, что его родители были убиты. Возможно ли?..

Но ведь они погибли двадцать лет назад, и виновников тогда нашли. А что, если?..

Следом за мной из лимузина выбрался Бенедикт. Элегантно взяв меня под руку, он направился к лестнице. Впереди шла Эрис, поспешно ведя нас вверх по ступеням и затем внутрь.

Роскошный холл, в котором мы оказались, не поддавался никакому описанию. Темно-красные ковры покрывали пол, стены были богато украшены золотом и картинами. Здесь не было никого, кроме нескольких стражников и нескольких мужчин во фраках. Но я слышала голоса – сотни голосов, гул, доносившийся из-за массивной двустворчатой двери в дальнем конце полутемного зала.

Мы двинулись в ту сторону, но, не доходя до дверей, свернули налево. Там, за колонной, вверх вилась лестница, с которой как раз спустились два королевских стражника. Один из них – женщина с длинными черными волосами, заплетенными в тугую косу. Кивнув Эрис, она поклонилась Бенедикту.

– Галерея под охраной, Ваше Величество.

– Благодарю, Хуанита.

Я пораженно подняла глаза на короля. Он знает ее по имени? Но Бенедикт, проигнорировав мое удивление, кивнул в сторону лестницы.

– Дамы – вперед.

Ступени покрывала красная ковровая дорожка, а перила были из темного дерева.

Чем выше я поднималась, тем громче раздавались голоса. Но теперь я расслышала кое-что еще: звук музыкальных инструментов.

По спине у меня побежали мурашки, и я ускорила шаг. Я добралась до конца лестницы, и передо мной предстал огромный зал. Над моей головой нависал купол, украшенный не менее богато, чем холл. Кресла, обитые красным бархатом, стояли в ряд рядом с балюстрадой.

Я сделала шаг вперед, чтобы заглянуть в зал, и ахнула.

Сотни вампиров сидели перед сценой, где находился оркестр. Музыканты настраивали инструменты под гул зрительских голосов. Струнные, духовые, медные, ударные… Место нашлось даже для арфы. На краю зала я заметила движение: королевские стражники пробирались среди кресел и размещались на позициях.

– Нравится? – голос короля раздался совсем рядом, и я вздрогнула. Я обернулась к Бенедикту, лишившись дара речи.

– Концерт? – все, что мне удалось сказать.

– Подумал, музыка приободрит тебя, – объяснил он, и мое сердце сжалось. Столько усилий ради меня? – С днем рождения, Флоренс, – улыбнулся он.

Некоторое время я молча смотрела на него. Как получилось, что этот мужчина и чудовище на троне Англии – одно и то же лицо? Неужели возможно, чтобы за этим привлекательным лицом прятался монстр? Мне было все труднее помнить о его истинной сущности. Хотя я и не понимала, почему.

Вероятно, это его роль: выставлять себя очаровательным, внимательным и совестливым, потому что иначе Королевство не сохранить в единстве.

Но зачем ему притворяться передо мной?

Ему нечего от меня скрывать, не правда ли?

Как бы то ни было, я была глубоко тронута.

– Спасибо, – прошептала я,