— Чепуха. Это у пророка Исы не было выбора, кроме как нести крест, а у тебя выбор есть.

Когда я пересказал Нейле все варианты, она рассмеялась:

— Конечно — третий, чего тут думать? У тебя будет почти в два раз больше оргмата. Ну, потеряешь одну ячейку, что с того?

Так я и сделал.

Целостность оболочки: 6 031 / 6 031

Оргмат: 5 413 / 11 760

Наномасштабные компоненты: 544 / 6 144

Время до распада: 65,7 секунд

#

Я хотел было приступить к активации фенома Xtreme Vision, когда из-за стены, разделявшей весь этаж на комнаты, раздался громкий стук.

Стена покрылась трещинами, в её центре образовалась выпуклость из раскрошенного бетона. От выпуклости, разбрасывая осколки бетона, пробежала небольшая волна, как от капли воды. Затем вся стена обвалилась.

По ту сторону, в облаке пыли и электрических искорок, стояла Нейля, выставив правую руку. Коннектор её фенома ярко светился и мигал жёлтым светом.

— Да вы охренели? — снова прибежала Вильдана. — Прекратите разрушать здание, нелюди!

Коннектор Нейли погас, рука безвольно упала. Сама Нейля пошатнулась.

— Вот же шайтанская сила… — пробормотала она, глядя на ещё раскалённый до красноты коннектор.

— Что это? — осведомился я.

— Ещё сто долларов штрафа, вот что, — ответила за неё Вильдана. — И выплачивать его снова будет Французская Республика.

Потирая ладонь с коннектором, Нейля сказала:

— Этот феном называется «Магнитно-силовой хаотизатор». Кажется, с помощью него мой оригинал швыряла меня.

— Блин, я же просил называть её Злая Эн. Разве это так сложно?

Между нами встала Вильдана:

— А я просила не ломать стены, разве это тоже так сложно? Только попробуйте сломать что-нибудь ещё, всех выгоню на мороз.

Вильдана ушла к рабочим, которые занимались покраской стен. Судя по этим приготовлениям, она собиралась жить здесь даже после того, как мы съедем.

— Ты в порядке? — спросил я Нейлю. — Мне показалось, будто ты…

— Да, — вяло ответила она. — Использование хаотизатора ослабляет итерации «Живучести» и «Ловкости». Требуется время на восстановление.

— Марьям? Рассказывай, что это за хаотизатор.

«Данные об этом устройстве отсутствуют».

— Я нашла только одну коробочку с этим феномом, — ответила Нейля. — И все его статы облеплены предупреждениями, что это прототип прототипа на стадии пре-альфы.

— И ты его поставила вместо…

— Вместо «Регенерата», у меня живучесть уже десятого уровня.

Без подсказок Марьям мы могли судить о принципах работы хаотизатора только по скупым описаниям интерфейса.

Используя оргмат, коннектор испускал некое магнитное взаимодействие (или не магнитное), которое вносило то ли искажения, то ли наоборот упорядочивание в атомные связи материи любых объектов.

— По идее он должен не ломать, а перемещать предметы, — сказала Нейля. — Например, мой злой ориги…

— Нелли!

— …Злая Эн оттолкнула меня, находясь метрах в десяти от меня.

Ещё мы выяснили, что хаотизатор создавал на короткое время что-то вроде невидимого силового щита. Хотя мы и не были уверены, что именно для этого он предназначался.

Тем не менее, я попробовал выстрелить в Нейлю боеприпасом «Динамикос». Заряд, способный снести все стены в небоскрёбе, разлетелся на серую пыль, столкнувшись с невидимой преградой. Но и силовой щит, покрывшись золотыми вспышками, прекратил работу.

— У меня слишком низкий атрибут «Силы», — сказала Нейля.

— Зато теперь мы знаем, что этот щит можно пробить, если Злая Эн прикроется им.

Эти эксперименты напомнили мне об оружии Вильданы, которым она уничтожила Злую Эн.

На просьбу показать его или дать пострелять, лысая и мощная женщина ответила:

— Фиг тебе. Я один из немногих сотрудников, кому Директорат выдал этот прототип для полевых испытаний. Мне нельзя показывать его третьим лицам.

— Но разве мы не общим делом заняты?

— Лео, даже если бы я захотела, то не смогла бы его тебе отдать. Это оружие встроено в мою руку, для этого мне удалили всё предплечье. Если умру — оружие самоуничтожится.

#

Вильдана снова ушла, а мы начали расставлять контейнеры с НК, которые раскидал хаотизатор.

— Нелли, у меня тут возникла одна мысль… — начал я.

— Если ты опять желаешь протестировать синтезанский секс, то забудь.

— Жаль. Но я не об этом. Как человек из далёкого прошлого, ответь: мне кажется или технологии всего человечества заметно отстают от технологий Общества?

— Я это сразу заметила, — отозвалась Нейля. — Вы пользуетесь тем, что было изобретено в мои времена. Это касается всего — от техаррации до липучки. Даже проект-панно такие же, разве что вы научились делать их огромными.

— Наши социологи говорят, что это из-за техаррации и удлинения жизни людей. Грань между поколениями не просто размылась ещё сильнее, а вообще исчезла. Отцы и дети живут в одном и том же виртуальном мире, а в реальной жизни работают в одних и тех же областях. Нас уверяют, что мы все стали одним поколением. Это и замедлило технологическую эволюцию, ведь все всем довольны.

— Социологи говорят вам то, что вложило в их головы Общество.

— Вот и я стал так думать. До меня вдруг дошло, что Общество контролирует не только нашу политику, но и науку. Науку — в первую очередь.

Нейля оторвалась от изучения коробки с каким-то феномом и с интересом посмотрела на меня:

— К какому выводу ты пришёл?

— Что они намеренно тормозят развитие всего человечества, чтобы никто кроме них не овладел технологией программируемой материи или тонкой работы с бинарными массивами.

Нейля отвернулась:

— Так и есть. Я об этом сразу подумала. Особенно когда увидела в игре культурные особенности из моего времени, будто вы за сто лет не эволюционировали. Хотя в мои времена, культура и технологии полностью менялись за какие-то двадцать пять лет.

Я воспрял:

— Тем больше причин взорвать сервер BATS. А лучше поймать всех членов Общества и всемирно судить их. Человечество должно знать правду.

— Не думала, что ты такой пафосный идеалист.

— Да я и сам не знал, но жизнь меняет людей. Смерть меняет ещё сильнее. А уж перерождение в синтетическом теле меняет до неузнаваемости.

#

Когда я сказал Вильдане, что нам надо тренироваться, я не подозревал, насколько мои представления разойдутся с действительностью.

Отжимания или силовые упражнения дали мизерный прирост итераций при больших затратах времени. Даже когда я ненадолго вернул SpeedRun.

А самое главное — это было невыносимо скучно. Через два дня бессмысленной гимнастики на двадцать девятом этаже небоскрёба я сдался.

Всё это время Нейля провела за проект-панно, безостановочно курила и изучала подборки мировых новостей за те сто лет, что пропустила.

— Я же говорила, что от спорта нет толка, — бросила она.

— Что ты предлагаешь?

— Нам нужно реальное дело, а не фитнес, — ответила Нейля. — Нужно атаковать