— Нет. — она даже помотала огромной головой. — Мне и так давно пора. А такая смерть — это лучший вариант, на который я даже не надеялась. Больше всего я боялась сдохнуть тут от голода или старости. Но теперь мой род выживет. А это главное.

После этих слов она зашуршала вокруг, устраиваясь поудобнее, потому что предстоял последний шаг — добавление ингредиентов в зелье, которое варилось тут уже неделю. Именно это зелье должно было дать ей возможность продолжить свой род, путем создания фамильяра для волшебника.

Само зелье не было каким-то особо сложным, фактически — это был суп. Сам состав был откуда-то известен Королеве. Откуда — она и сама не знала, или не говорила. Но сам факт того, что из него можно было извлечь какие-то ингредиенты без полного изменения результата, уже говорил о том, что это не зелье в привычном понимании этого слова.

Виктор поставил перед василиском специальные колбы для яда, тоже рунические, ибо покупать колбы для яда василиска было бы слишком сильным нарушением секретности. А так и дешево, и сердито. И всего семь попыток понадобилось, чтобы подобрать подходящие руны — ими он не озаботился на каникулах, так что лепил уже сам. Ну и яда испортилось в процессе примерно на сотню-другую золотых галлеонов. Хотя, по сравнению с общим количеством яда — это были капли.

А пока змея выполняла свою часть сделки, Виктор подготавливал и добавлял нужные ингредиенты. Когда принесенная сумка почти опустела, он достал последнее что в ней лежало — небольшую ампулу с кровью.

— Не рекомендую. — тут же раздался голос Королевы.

— В смысле? Это моя кровь. — не понял ее Виктор.

— И сколько она уже вне твоего тела? — подсказала василиск. — Можно, конечно, и так — только результат будет слабее.

— Черт. Хотел ведь сделать все чисто и аккуратно. — беззлобно поругивался парень, закатывая рукав на левой руке. После чего вытащил серебряный нож, типа скальпеля, приставил его к предплечью и спросил: — Отсюда нормально?

— Да, подойдет. — слегка кивнула змея. — Много не нужно.

Виктор кивнул и надавил лезвием на кожу. Тонкая струйка побежала от надреза по всей руке к пальцам и начала капать с них в котел. Каждая капля, падая в мутную зеленовато-коричневую жижу мгновенно расходилась изумрудными волнами, пока все варево не стало изумрудным. Прошло еще пару минут и зелье опять начало менять цвет — с изумрудного на насыщенно синий. Или скорее сапфировый, с белыми прожилками.

— Неожиданно. — выдала заключение Королева.

— Это плохо? — Виктор забеспокоился. Если зелье испорчено, им может не хватить времени на еще одну попытку.

— Нет, все в порядке. — успокоила его змея. — Как я и говорила, твоя кровь подстроила зелье под себя. Пожалуй, так даже лучше.

— И что теперь? — спросил он, уже зная ответ.

— А теперь бери яд, оставляй пустые колбы в статуе и проваливай, не хватало мне только тут слезливых прощаний. — резко ответила Королева и развернувшись на месте, зашелестела куда-то вглубь пещер.

Виктор выполнил все указания, и уже на выходе услышал идущий откуда-то шепот:

— Спасибо тебе. Прощай.

Последний звук голоса Королевы совпал с шипением закрывшихся за его спиной каменных дверей в зал Салазара Слизерина.

Глава 12. Окончание второго курса

В кабинете музыки Виктор был впервые. Он бы и не знал о его существовании, так как уроков музыки в школе не велось, если бы сам не заинтересовался. Еще до того, как Флитвик пригласил его играть в хоре.

В целом это было достаточно оригинальное помещение, выполненное в форме амфитеатра — подковообразно. Внизу располагалась сцена, а к верху тянулись скамьи с партами для слушателей или учеников.

— Мистер Вега! — с радостью в голосе поприветствовал его Флитвик, стоило парню спуститься на сцену. — Рад что вы так быстро откликнулись на мое приглашение. А это наш небольшой, но сплоченный коллектив. — профессор махнул в сторону учеников, некоторые из которых возились с инструментами, другие изучали ноты.

Ни с одним из учеников в классе он не был знаком лично, да и, судя по всему, тут не было никого младше третьего курса.

Виктор поприветствовал всех, получив в ответ вполне доброжелательную реакцию. Музыканты явно были заинтересованы новичком в своем составе.

— Как я вижу, вы пришли со своим инструментом? — Флитвик обратил внимание на кофр со скрипкой в руках Виктора. — Может, тогда вы бы могли что-нибудь нам продемонстрировать? Если, конечно, вы готовы. — профессор не стал давить на новенького, дав ему вариант отказаться от предложения.

— Да, конечно, я могу сыграть. — легко кивнул Виктор. — Честно говоря, даже сам немного соскучился по игре для публики. — сказал он чистую правду, ведь Виктор не играл для слушателей с рождественских каникул. А разница ощущений между исполнением для себя и выступлением на публику, даже если слушателей всего четверо — была весьма заметна. А тут уже больше дюжины человек ожидали его услышать.

Виктор сразу решил уменьшить количество классики, хоть и начал с Вивальди, не особо-то предназначенного для соло-исполнения. Однако начав играть ему уже было плевать что там предназначено, а что нет. Потому что музыка текла у него одним сплошным полотном. Переходя из одной композиции в другую — то наращивая темп каким-нибудь Штормом того же Вивальди, то снижая его до меланхоличного Бибера. При этом классиков он обильно перемежал современной музыкой, переложенной на скрипку. А закончил он вообще музыкой будущего — исполнив на скрипке вариацию на Dangerous Давида Гетта.

После того как он закончил играть, Виктор еще пару секунд постоял с закрытыми глазами, восстанавливая дыхание. Неожиданно для себя, он даже вспотел, чего обычно с ним не случалось. А когда он все же открыл глаза, ему предстал вид явно шокированных слушателей. Причем, судя по их глазам, некоторые из девушек либо плакали, либо старались сдержать слезы.

— Волшебно! — воскликнул Флитвик, двинувшись к парню, одновременно хлопая в ладоши. Было заметно что его тоже эмоционально «зацепило», хоть концовка и была достаточно веселая. — То, как вы использовали волшебство при игре, это просто потрясающе!

— Использовал волшебство? — удивился Виктор. Ничего он не использовал, во всяком случае, сознательно не использовал.

— О, так вы делаете это неосознанно? — удивился профессор. — Хотя да, логично. В вашем возрасте было бы крайне