– Кто из вас… э-э… капитан Лобов?

– Они оба капитаны, – усмехнулся Шалва. – И оба Лобовы.

Парень в замешательстве облизнул губы языком.

– Я лейтенант Шкулявичус, спецбат «Коршун».

– Я командир группы, – сказал Тарас.

– Приказано поддержать вас при необходимости. Мы будем рядом, в этой деревушке под холмом.

– «Бобр» нам зачем?

Парень передёрнул плечами, всё ещё находясь под впечатлением «близнецов».

– Приказано доставить. В него встроены квазан и «печенька».

Тарас оценивающе глянул на матово-чёрный двухколёсный экипаж. Словечко «квазан» означало квазиантенну для связи со спутником, «печенькой» бойцы называли пулемёт «Печенег».

– Ладно. А где остальное? Боты для оперативной разведки и охраны? Бронеджипы? Тетрациклы?

– Не знаю, товарищ капитан, что велено передать, я передал. Мой позывной КЛС – коршун-двести-сто-два. Имя Эст.

Лейтенант махнул рукой, скрылся в башне.

Моторы «Тайфуна» заворчали, и броневик укатил к лесной окраине, лихо объезжая деревья. Стало тихо.

Бойцы проводили его взглядами, повернулись к Тарасу.

– Я не понял, – проворчал недовольный Ларин. – Почему нам не дали хоть какой-то борт? Мы что, пешком будем топать за «Бесогоном»? Да, и где НЗ? Стрелялки дали, а пожрать нет?

Тарас и сам задавался этим вопросом, не понимая, почему снабженцы не оставили группе ничего для пребывания в условиях сторожевой службы, и после слов Михаила вдруг подумал, что никто из тех, даже Шелест, не рассчитывает, что они здесь задержатся. Потому что после удара по Киеву охранникам снова предстояло спасаться от возможного преследования. Командующий армией был человеком и вполне мог сослаться на волюнтаризм подчинённых. Что последует дальше, нетрудно догадаться.

– Что молчишь, командир? – осведомился Ларин.

– Мы здесь ненадолго, – нехотя ответил он. – Отдыхайте пока.

– Пожрать бы…

– Ну ты и Дюссельдорф! – покачал голос Солоухин. – Ты же час назад лакомился у деда Трофима капустой, килограммов пять сожрал!

– То было час назад.

– Пошли ягодки поклюём. Может, тут малина растёт. Да и земляника должна быть.

– Не отходите далеко, – предупредил Тарас.

Бойцы осмотрели мотоцикл со всех сторон, определяя, где под выпуклостями спрятаны антенна и пулемёт.

– Ты на таком ездил? – спросил Ларин.

– Нет.

– И я нет.

– Ну и не заморачивайся, это аппарат для командира.

К ним подошёл Итан, и бойцы отошли.

Чисадмин тоже не без интереса оглядел двухколёсный экипаж, похмыкал.

– Неплохая машина. В нашем реале такие делаются в беспилотном варианте. «Старуха» всё больше использует роботов. Да и у вас к тому идёт. Это тенденция на все реалы.

– Если бы при этом не гибли люди.

– Да, это проблема. Я видел, как ты скорчил физиономию, когда этот лейтенант Шкулявичус сообщил о приказе. Кстати, он явно эстонец либо литовец, а воюет за нас.

– Значит, умный парень. Не все прибалты идиоты.

– Так что ты подумал?

– Решение принято правильное… насчёт Зе… но сразу после удара по Киеву нам придётся уходить.

Итан кивнул:

– Да, я тоже об этом подумал. Плохо, что мы оставили девчонок в штабе.

– С ними Шелест…

Итан посмотрел в глаза Тараса:

– Ты ему веришь?

Глаз Тарас не отвёл:

– Верю!

– Ладно, будем надеяться, нас не подставят.

Лязгнул люк самоходки. Из неё на броню вылез танкист в чёрном комбинезоне, снял шлем. Это был мехвод самоходки сержант Буркин. Он нагнулся над люком.

– Давай.

Чьи-то руки передали ему зелёный вещмешок. Он протянул его Тарасу.

– Товарищ капитан, это ваш паёк.

Итан рассмеялся:

– Зря Миша волновался насчёт еды.

– Живём, – с улыбкой согласился Тарас.

* * *

Ларин и Солоухин пришли через час. У обоих были измазаны земляникой рты и пальцы. Оба шутили, а Жора даже хохотал. Михаил протянул Тарасу горсть ягод.

– Угостись, командир. Малины тут нет, а землянику нашли.

– Чего ржёте? – поинтересовался Тарас, поделившись с Итаном.

Тот кивнул в знак благодарности:

– Первый раз в жизни ем ягоды из леса. Всё доставка.

– Про колобка вспомнили, – сказал Ларин.

– С чего это?

– Увидели зверя, думали – лиса, – сказал Солоухин. – Кот оказался, рыжий, драный, но живой.

– Кот? – не поверил Тарас.

– Ну да, зашипел и махнул в кусты. Живучие твари, мы их почти в каждом реале видели.

– Я и вспомнил про лису и колобка, – добавил Ларин.

– Он ещё сравнил с ним господина Зе. Чем не колобок? Самодовольный дурак, сделанный из мусора, наметённого по сусекам. Прибедняется, клянчит у всех, комбинатор. Говорят, он теперь возглавляет список «Форбс» как самый богатый манипулятор мира.

– Эк вас занесло! – Тарас кивнул на вещмешок на траве. – Берите тушёнку и ешьте.

– Откуда?! – удивился Ларин.

– Сухпай, тероборонцы оставили.

– Молодцы, не дали умереть с голоду. Просто праздник желудка какой-то!

Бойцы достали по банке тушёной свинины, отошли в тень самоходки, вскрыли, начали есть. Ложек и вилок ни у кого не было, и ели с ножей.

Солнце село за колючий зубчатый профиль леса, но духота не уходила. Почва за день нагрелась и не желала остывать.

– Долго нам ещё тут торчать? – спросил Ларин с набитым ртом.

– Не от нас зависит. Наводчики ждут доклада от разведки. Надо абсолютно точно знать координаты бункера и пришёл ли туда Зе.

– Пройдёмся? – предложил Итан, поднимаясь из-под куста, где он нашёл узорчатую тень.

Тарас кивнул.

«Близнецы» двинулись в глубь леска, обходя частые завалы упавших деревьев. Сюда тоже когда-то не раз прилетали снаряды, оставляя воронки, и лес производил грустное впечатление заброшенности и смерти.

– Парни сказку про колобка вспомнили, – задумчиво проговорил Итан. – Но она всё равно не так жестока, несмотря на печальный финал. Западные сказки намного страшней и уродливей. Ты не читал братьев Гримм в прямом переводе, а не в пересказе?

– Нет, – ответил Тарас, подумав.

– Я читал. Жуткое явление! Практически ни одной доброй сказки, сплошь секс, обман, враньё и грабёж! Культ жестокости и разврата в чистом виде. Это наши классики перевода сделали западные сказки удобоваримыми и добрыми, домысливая счастливые и тёплые финалы. На Западе даже Агату Кристи правят, убирая «некорректные выражения» в адрес разных меньшинств.

– Да ладно!

– Поинтересуйся по свободе. Знаешь, что сделал король, увидев в пещере спящую красавицу?

– Поцеловал…

Итан фыркнул.

– Если бы. Более мерзкого действия трудно придумать, но ведь написано и прочитано миллионами взрослых и детей!

– Ладно, понял. Из-за разврата сказки не запретишь.

– Да, нужен другой подход. Кстати, уже запрещали многих писателей, и книги сжигали, и самих творцов.

– Это другая история. К чему ты завёл разговор о сказках?

– К тому, что наша миссия…

– Невыполнима?

– Как раз выполнима, если говорить о чисто техническом исполнении. Но уж очень напоминает подставу.

Тарас помолчал.

Вышли на край бочажины серо-жёлтого цвета от высохшей тины.

Пахнуло болотцем.

– Не веришь, что план