– У меня идея.

– Боюсь представить, какая…

Настала ее очередь прикинуться глухой. Она достала телефон, выложила его на переднюю панель и продолжила копаться в сумке. Вытащила рулончик скотча, соломинки, прищепку для белья, маникюрные ножницы, тюбик клея и яблоко, но, видимо, не обнаружила то, что искала. Вдруг она радостно воскликнула:

– Нашла!

Она извлекла визитницу из красной кожи времен ее бабушки, то бишь Людовика ХVI. Она некоторое время перебирала карточки, пока не остановилась на нужной.

– Что вы делаете? Куда вы собираетесь звонить?

Она не отвечала, и Алекс вновь заподозрил тут симптом Альцгеймера. Он слышал о том, как такие старые больные сжигают свой дом, забыв выключить газ, или уходят среди ночи и теряются. Возможно, Максин была даже в худшем состоянии. Возможно, она уже не отвечала за свои действия. А может, она все еще звонила умершему мужу. Но нет, номер был у нее в телефоне, зачем ей искать его визитку? Алекс сокрушенно покачал головой. Больным людям лучше вопросов не задавать.

Вдруг его осенило. Все очень просто. У Максин нет никакого приступа психопатии, она собирается сдаться полиции. Она знала, что их арестуют, прежде чем они доберутся до Брюсселя, и не хотела, чтобы он отправлялся из-за нее в тюрьму. Она жертвовала собой ради него. Предпочитала отказаться от своего плана эвтаназии, нежели и дальше оставлять его с пустым желудком. Меняла обет на обед.

Он не мог припомнить, чтобы кто-то совершал такой поступок ради него, даже родители. Самой большой их жертвой был оставленный ему последний кусок торта. Они очень редко меняли свой распорядок дня, чтобы пойти на его школьный спектакль, никогда не смотрели вместе с ним любимого «Алладина», никогда не пропускали важных собраний на работе, если он заболевал. Поступок Максин, ради него отказавшейся умереть, был невероятным. Алекс готов был расплакаться. Когда он увидел, как губы старой дамы задвигались, он с трудом уловил смысл слетавших с них слов.

– Это «Пицца Рапид»? Я бы хотела одну «Королевскую» и одну «Четыре времени года».

Заметив ошарашенное лицо Алекса, она убрала телефон ото рта и спросила:

– Ты не любишь «Королевскую»? Хочешь лучше «Три сыра»?

Никакой реакции от молодого человека снова не последовало. Он открыл рот, но не издав ни единого звука, закрыл его.

– Хорошо, давайте одну «Регину» и одну «Гавайскую». Спасибо.

Максин взглянула на своего спутника. Он все еще сидел, замерев. Она прижала трубку к щеке, чтобы ее не было слышно на другом конце провода.

– В чем дело? Тебе не нравятся ананасы? С тобой и правда нелегко. Тем хуже для тебя. Съешь тесто и томатный соус.

Она снова поднесла трубку к уху.

– У вас есть доставка?.. Отлично. Мы стоим на А31, немного не доезжая съезда номер 12… Не беспокойтесь, вы меня узнаете. Через сколько вы будете?.. До скорого.

Она повесила трубку и, удовлетворенная, повернулась к Алексу.

– Вскоре ты сможешь наесться, а я не должна буду слушать эти кошмарные звуки, которые издает твой желудок.

Молодой человек очнулся наконец от своего летаргического забытья. Он не верил своим ушам.

– Максин, вы, наверное, не очень хорошо понимаете, в каком мы положении. Мы в бегах, и я почти уверен, что одно из главных правил успешного бегства – не заказывать пиццу.

Она пожала плечами:

– Я все предусмотрела. Я заплачу наличными.

– Нельзя заказывать пиццу, стоя в пробке или, что еще хуже, когда тебя ищет полиция. Никто так не делает.

– Я не читала справочник идеального беглеца перед тем, как отправиться в дорогу. Я только хотела оказать тебе услугу. Как говорится, хочешь насмешить Бога, сделай доброе дело.

– И вы что, действительно думаете, что они доставят нам пиццу на скоростную магистраль?

– Сюда или куда-то еще – какая разница?

– Большая. Когда заказывают доставку, дают адрес, а здесь…

Он обвел рукой машины, стоявшие вокруг них, и договорил:

– Здесь мы в одной из тысячи машин, которые нас окружают.

– Не переживай. Я знаю верный способ, чтобы нам доставили нашу вожделенную пиццу.

– Можно узнать, какой?

– Увидишь.

Таинственный вид Максин не предвещал ничего хорошего. Алекс знал, что она не расколется, коли так решила. Она была упряма, как ослица. Он повернулся к ней в ту секунду, когда эта мысль пришла ему в голову. Максин отлично его понимала, но чтобы читать вот так его мысли… На всякий случай, не мешало вести себя осторожно, поэтому он решил перевести разговор на другую тему.

– А вы, в доме престарелых, часто заказывали пиццу?

– Мы иногда так делали с Марти. Нам удалось подкупить одного из наших охранников и сделать ключ от черного хода. С тех пор нам привозили пиццу, и никто про это не знал. Любимая пицца Марти – «Регина», так что это мой небольшой реверанс в его честь.

Алекс взглянул на визитницу Максин. Она была набита до отказа.

– Кажется, у вас много карточек.

– Это моя коллекция визиток. Я беру их отовсюду, где бываю. Полезные адреса всегда пригодятся. Если нужно, могу посоветовать тебе хорошего остеопата, софролога, консультанта по кредитам, спортивного тренера…

Она перебирала по очереди визитки.

– Можно было бы заказать доставку суши, гамбургеров, блюд тайской, даже тибетской кухни…

– И вам пригодились все эти визитки?

– Не все, но мне приятно знать, что они у меня под рукой, и если будет что-то нужно, у меня всегда есть хорошие адреса и контакты. Я, кстати, прихватила одну на заправке.

И она протянула ему небольшую карточку в зеленых тонах, где вроде как был изображен вигвам.

– Что это?

– Отель-юрта.

– Что?

– Отель, где можно остановиться в настоящей монгольской юрте. Выглядит очень комфортабельно.

– В юрте? Засуньте ее подальше в вашу визитницу, сомневаюсь, что она вам часто будет нужна.

Максин не ответила. Она слишком сосредоточенно бросала взгляды в зеркало заднего вида, чтобы не пропустить курьера с пиццей. Она вертела головой туда-сюда, и под музыку это, наверное, казалось бы каким-то танцем. Алекс удержался и не стал включать радио, чтобы не нарваться на срочные новости, сообщающие об их близком аресте. Она продолжала ритмично двигать головой, и Алекс четко услышал про себя вступление к Under Pressure[42] в исполнении Квин и Дэвида Боуи. Максин, бессознательно, абсолютно точно попадала в ритм. Алекс рассмеялся. Старая дама вопросительно посмотрела на него:

– Что с тобой?

Он собирался объяснить, как вдруг она громко захлопала в ладоши:

– Вон он! Вон он!

– Кто? Полицейский? – с тревогой спросил похититель, оглядываясь по сторонам.

– Да нет! Курьер с пиццей. Я вижу его мопед. Скорей! Скорей!

Максин, с неожиданным