к обрушившейся стене и к нам.

Трое плохих актеров — Зевс, Посейдон и Аид — заняли центральное место на сцене, а Арес и Тартар — на шаг позади них в качестве помощников. Закованные в доспехи стражи Тартара расположились позади Богов с поднятыми копьями и золотыми щитами у груди, готовые к битве.

И, к моему удивлению, Титаны вышли из своих камер и, пыхтя, выстроились в боевом порядке. Их лидером был Кронос.

Отец Зевса уставился на меня, и ненависть хлынула из его темных глаз, как грязная вода из лужи. Этот чувак ненавидел меня больше, чем моего отца.

Арес одарил меня злобной улыбкой, когда я оглядела наших врагов.

Да, я оценила шансы — мы впятером против трех изначальных Богов, одного никчемного Бога войны, бесхребетного надзирателя, который не мог решить, какие штаны надеть, более сотни тюремных стражей, которым было поручено охранять Титанов, и более сотни Титанов, которые, очевидно, страдали Стокгольмским синдромом.

Какая разношерстная толпа.

— Ребята, — я искоса взглянула на своих суженых и насмешливо воскликнула. — У нас тут целый батальон чирлидерш. — Я махнула рукой в сторону Богов и их собрания, чтобы убедиться, что они это поняли, и разозлить их.

Тартар усмехнулся, но отвернулся и кашлянул в кулак, когда Посейдон бросил на него суровый взгляд. Говорили, что Бог Моря был самым чопорным из всех Богов, хотя я не понимала, каким еще он мог быть, когда насиловал столько женщин — богинь, бессмертных и смертных женщин в равной степени.

— Эй, сучки, — я обратилась к армии, стоявшей передо мной. — Я не ожидала такого радушного приема. Я ценю ваш энтузиазм, но если это репетиция, то должна заметить, что вы неправильно подобрали костюмы для гребаных чирлидерш. Я настаиваю, чтобы вы переоделись, чтобы все не смеялись над вами на спортивной площадке.

Тартар изо всех сил старался не ухмыльнуться. Он был бесхребетным, но ему до смерти надоело нянчиться с Титанами.

— Отродье демона и Титана очень болтливое, — сказал Арес, подходя к отцу, чтобы дать совет. — Она и мой сын — самые надоедливые существа, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело.

— Я даже половины не понимаю из того, о чем она говорит, — признался Аид. — Все сравнения, которые она упомянула, имеют отношение к земной культуре?

Простофили не поняли моей шутки. Если я и не смогла их запугать, то, по крайней мере, сбила с толку.

Глядя на Олимпийцев и их дружков, я быстро оценила ситуацию, которая сложилась передо мной. С моим Живым Пламенем я могла бы сразиться лицом к лицу с тремя Богами, а мои возлюбленные могли бы уничтожить Тартара и Ареса. Но я не была уверен, что мое Пламя сможет причинить вред стражам Вечной тюрьмы. Тартар хвастался, что он и его стражники были неуязвимы для любой магии, поскольку им было поручено охранять Царство Тартар. Не говоря уже о разъяренных Титанах в тылу.

С Живым Пламенем во мне я чувствовала себя непобедимой, но я не настолько заблуждалась, чтобы считать себя всемогущей. Мне нужно было выиграть эту войну, не потеряв никого из своих людей.

Судя по тому, как раздувались ноздри изначальных Богов, я поняла, что надолго их не задержу. Я переняла у Ада несколько вредных привычек и стратегий, которые не сработали бы с Богами. Мы с демонами всегда осыпали друг друга непристойностями перед тем, как подраться. Боги были другими существами, хотя и не подходили для того, чтобы учить демонов хорошим манерам.

— Эй, придурки! — Снова крикнула я армии напротив меня. Они уставились на меня и ждали, когда я произнесу свою речь перед битвой, и я с сожалением моргнула. — О, я забыла следующие строки. Как вам не стыдно, тараканы.

— Видите, она очень надоедливая, — объяснил Арес. — Я должен был убить ее давным-давно, когда мог, но меня привлекла ее сила. Я думал, что смогу контролировать ее.

— Ты был неправ, Арес, — пожурил его Зевс. — Иногда ты слишком амбициозен.

Арес склонил голову и отступил назад. Он пытался сотрудничать со своими дядями, чтобы свергнуть своего отца. Не думаю, что Зевс забыл об этом.

Я проигнорировала их.

— Итак, Тартар, — сказала я. — Ты просто выпустил психов-титанов, потому что тебе сказали три придурка? Больше не гордишься своей работой? Я думала, ты независимый исполнитель, а не какая-то комнатная собачонка.

— У меня связаны руки, принцесса Селеста, — устало сказал Тартар. — Битва неизбежна. Надеюсь, вы не принимаете это лично на свой счет.

— Все это личное, — сказал Гектор. — Уходи, Тартар.

Тартар изучил нас, поразмыслил и отступил назад.

— Отлично. Я не буду драться с вами, но я не могу приказать другим стражам отойти. Первоначально они были царскими стражниками Бога Неба, Бога Моря и Бога Смерти.

В стальных глазах Зевса сверкнула молния, когда он повернулся и смерил Тартара гневным взглядом.

— Прости, Зевс, — сказал Тартар. — Я независимая фигура. Поэтому я буду делать то, что у меня получается лучше всего, — запирать проигравшую сторону в камере. И у меня есть гордость.

Посейдон прищурился.

— Ты думаешь, мы проиграем, тюремщик?

— Я не пророк, — сказал Тартар.

— Тогда нам нечего с тобой делить, Тартар, — сказала я.

— Отец, демоница пытается посеять раздор и разжечь дерьмо, пока задерживает нас, — Арес снова вышел вперед и обратился к Зевсу. — Я понимаю ее стратегию. Если мы будем ждать, она принесет еще больше неприятностей. Я говорю по личному опыту. Нам нужно покончить с ней сейчас, пока она не изменила исход и не склонила чашу весов судьбы на свою сторону.

— Арес прав, — сказал Посейдон. — У моего племянника хорошее чутье, когда дело касается войны. — Он с презрением посмотрел на Пакстона.

— Что ж, — сказал Аид, поглаживая бороду, на которой плясали тени. — Мы должны дать нашим полукровкам последний шанс сделать правильный выбор. Я не видел своего наследника с тех пор, как покинул Землю. В мое отсутствие он подвергся дурному влиянию.

Его уничтожающий взгляд, брошенный на меня, указывал на то, что этим дурным влиянием была я.

— Посчитай сам, Аид, — не удержалась я и выпалила. — Мне всего двадцать два, а