причинить боль себе. Оно того стоит. Я просто хочу погрузиться в тебя так глубоко, как только смогу. Мне нужно отдать тебе всего себя.

Я зарычала, готовая собрать последние силы воли и отстраниться, чтобы не дать ему обжечься.

— Хорошо, Лютик. Я буду осторожен, — он крепче сжал мои бедра, его пальцы впились в мою кожу. — Ты убиваешь меня, женщина. — Он вошел в меня. — Это убивает меня, моя пара.

Я приподняла свою задницу повыше, чтобы дать ему больше доступа, и Пакстон забился между моих бедер, причиняя боль ограничениями.

— Сладкая, жестокая пытка! — Он выругался и грубо застонал от удовольствия.

— Это все, на что мы способны. О да, Пакстон… — Волны удовольствия заглушили мои слова, когда он ускорил темп до сводящего с ума.

— Когда мы выберемся отсюда, я исправлю это, — сказал Полубог Моря. — Я окружу нас непроницаемыми стенами течений, и будем только ты и я. Я вылижу каждый твой восхитительный дюйм. Я буду наслаждаться твоей маленькой розовой киской снова и снова. И я хочу погрузить в тебя каждый дюйм своего члена и трахнуть тебя до боли.

Что ж, на данный момент мне придется обойтись двумя дюймами внутри, поскольку впереди было светлое будущее.

Я застонала, затаив дыхание, обхватив рукой свою тяжелую грудь, а другой рукой поглаживая набухший клитор по кругу.

Пакстон неистово входил в меня, усиливая давление. Еще несколько мощных толчков с его стороны, и я бы добилась своего.

— Так хорошо, Пакстон, — простонала я, представляя, насколько лучше будет, если я смогу получить несколько длинных, жестких толчков.

— Я буду трахать тебя так сильно, что ты будешь выкрикивать мое имя, когда между нами не будет раскаленных прутьев, — поклялся он, выругался и застонал от удовольствия.

Возможно, было недостаточно, чтобы он был всего на пару дюймов внутри меня, но его вес во мне, трение, которое он вызывал, и сила, с которой он входил в меня, все еще доставляли огромное удовольствие.

Его темп ускорился, и его член стал твердым как гранит. Почти болезненная стимуляция довела меня до предела. Я закричала, как кошка во время течки. И тут я заметила, что единственными звуками в куполе были мои стоны, стоны Пакстона и шлепки плоти о плоть. Я посмотрела через купол и увидела тот же голод и жгучую похоть в глазах Зака и Акселя.

Они смотрели, как мы с Пакстоном трахаемся, и их необузданная и глубокая потребность во мне обрушилась на меня через пространство. Другие мои пары тоже хотели трахнуть меня. Они хотели трахнуть меня больше всего на свете. И все же разлом разделял нас.

Гектор чертил кровавые руны на дверном проеме, как маньяк. Ему нужно было сосредоточиться, но его тело все равно отреагировало на мой призыв к спариванию. Выпуклость спереди на его штанах заставила меня слегка улыбнуться. Мне нравилось, насколько он был возбужден.

Твердые толчки Пакстона становились беспорядочными, и моя киска безжалостно доила его член, а затем я достигла пика.

Я взревела от наслаждения, когда взорвалась вокруг его члена. Пакстон изверг в меня свое семя и взревел, как варвар-победитель.

Мой варвар.

И все же похоть не утихла в моей крови. Она вспыхнула ярче для моих пар, для всех них. И они шептали мое имя в ответ, пытаясь сломать решетку и сократить расстояние между нами.

Моя унаследованная сила Пустоты, моя полученная сила из Ада и моя одолженная сила от моих возлюбленных-Полубогов вырвались из моего ядра и превратились в Пламя.

Сначала это была тлеющая искра, затем мерцающая свеча, затем лесной пожар, пока он не превратился в ярчайшее, ослепляющее пламя, горячее звезд. Его замысловатые узоры формировались, росли и затвердевали, пока пламя не превратилось в самую красивую, грозную и смертоносную живую нить.

Ритуал спаривания был завершен.

Огромная сила, исходящая от истоков Вселенной, вернулась, билась во мне, как пара колоссальных крыльев, несущихся на ветру, струясь по моим венам, раскрывая секреты каждого атома, клетки, творения и смерти. Он нес в себе сущность сезонных дождей, штормов, огня, всей природы и стихий. Он был пропитан страстью, болью, радостью, любопытством и вожделением. Это была я, и я была всем.

Я не была мерзостью. Я была новым началом порядка и хаоса.

Я была суженой Полубогов, единственной женщиной для них.

Живое пламя горело во мне, выжигая все шрамы, боль и угрызения совести из моего прошлого и крестя меня заново. И я ревела и ревела.

Наконец-то я была готова.

В этот момент замок в камере Гектора щелкнул, и он распахнул железную дверь. Он достиг невозможного благодаря своему мастерству владения рунами.

— Ягненок, я иду, — позвал он, его сапфировые глаза отчаянно метались, когда он пытался придумать, как добраться до меня и освободить свою пару.

У моего Гектора больше не было крыльев.

— На этот раз мне не нужно спасение, парни, — сказала я, неохотно отстраняясь от Пакстона, пока он все еще был тверд во мне. — Позвольте мне спасти ваши великолепные, твердые задницы.

Никакие рамки не могли определить или ограничить меня. Я была вне всяких ограничений, мой разум наконец-то осознал реальность. Галактическая магия бурлила под моей кожей, когда я натягивала штаны. Когда я отпустила ее, огненный шторм в буйстве красок вырвался из меня, врезаясь в каждую камеру и разбивая все двери.

Платформа материализовалась перед нами, больше для моих возлюбленных, чем для меня. С моими сияющими голубыми крыльями, распростертыми за спиной, я полетела к центру платформы, в то время как мои пары прыгнули и приземлились, присев вокруг меня в защитном строю.

Мои мужчины смотрели на меня с опьяняющим обожанием и похотью, более сильной, чем ливень.

Глава 15

__________________

— Ягненок.

— Печенька.

— Бутончик.

— Лютик.

Мои пары позвали меня все сразу, притягивая в свои объятия. А потом я наткнулась на стены сильных рук и теплую грудь. Было удивительно, что они не запутались в моих крыльях.

— Я цела и невредима, ребята. Цела и невредима, — крикнула