не действуют — девушка смотрит на меня холодно и отстраненно.

— Я позову доктора! — говорит она и спешно ретируется из палаты.

Сбежала, даже не предложив воды. Она мне, определенно, нравится. Так даже интереснее, девочке чуждо слепое преклонение перед аристо и их титулами. Придется флиртовать не результата ради, а самоутверждения для.

Приподнимаю голову и осматриваюсь более внимательно. Ноги и руки пристегнуты к кровати, и освободиться самому не удастся. Окно наверняка бронированное, да еще и магией запечатано. Дверь обычная, но за ней наверняка дежурит охрана.

Медсестра возвращается вместе с доктором. Пожилой мужчина с седыми волосами и проницательным взглядом приближается к моей кровати, глядя на меня поверх толстых стекол очков.

— Иван Федорович Козицкий, — представляется он. — Ваш лечащий врач. Всецело к вашим услугам!

Мужчина едва заметно склоняет голову.

— Александр Игоревич Шувалов, — представляюсь в ответ я, следуя церемониалу.

— Как самочувствие? — интересуется доктор, изучая содержание медицинской карты, прикрепленной к изножью кровати.

— Неплохо, но почему я пристегнут? — спрашиваю я, демонстрируя спокойствие. — И где нахожусь?

— Вам повезло, потому что вы оказались в лучшем медицинском учреждении Российской Империи — в Центральной Императорской Клинической Больнице, точнее в ее Царскосельском филиале, — с гордостью сообщает Иван Федорович. — Мы зафиксировали ваши конечности для вашей же безопасности. При поступлении вы находились в коме и не проявляли признаков двигательной активности…

— Это необходимо? — спрашиваю я, приподнимая овитые ремнями запястья.

— Да, исходя из вашего анамнеза. Возможны судороги и тремор конечностей. Через некоторое время мы освободим вас, не волнуйтесь. Вы потеряли много сил, но ваш энергетический баланс восстанавливается, — Иван Федорович кивает на капельницы. — Пока я не наблюдаю серьезных последствий, уверен, что ваш цветущий молодой организм восстановится быстро! Мы же лишь ускоряем процесс!

Я понимаю, что настаивать на освобождении бесполезно и даже подозрительно, и потому молча внимаю словам доктора.

— А пока отдыхайте и набирайтесь сил! — врач кивает еще раз. — Аллочка в вашем полном распоряжении — не стесняйтесь в просьбах, в том числе связанных с отправлением естественных надобностей.

Я перевожу взгляд на лицо молчаливой, похожей на подиумную модель медсестры, и замечаю вспыхнувший на ее щеках румянец.

— Засим вынужден с вами попрощаться, — сообщает доктор. — Я снабжу Аллу дополнительными препаратами, и она снова заступит на вахту у вашей постели.

Они уходят, не прощаясь, а я остаюсь наедине с собой. Через минуту дверь в палату открывается, и в щель просовывается взъерошенная голова Андрея Трубецкого.

— Заходи! — приглашаю я, ощущая беспричинную радость.

— Ты опасен для общества, бастард⁈ — задает риторический вопрос Андрей и проворно ныряет в палату.

Трубецкой облачен в похожий на платье светло-голубой больничный халат, который едва сходится на его широкой груди, и смешные тряпичные тапочки. Он подходит к кровати и задумчиво рассматривает аппарат жизнеобеспечения у меня над головой. Затем задумчиво смотрит на мои руки и ноги, пристегнутые ремнями к кровати.

— Мы здесь уже сутки, — сообщает он. — Я пришел в себя лишь недавно, но уже завидую тебе черной завистью!

— Завидуешь? — недоуменно спрашиваю я. — Тому, что я связан по рукам и ногам?

— Как представлю, что эта красавица берет тонкими, изящными пальчиками твой член и вкладывает его в утку, у меня сразу встает!

— Забери меня Тьма, какой же ты придурок! — говорю я, хотя на самом деле искренне рад появлению в палате Андрея.

— Все наши живы, — сообщает он, вмиг став серьезным. — Здесь остались только мы с тобой. Цесаревичу совсем худо, его доставили в Москву на вертолете. Остальные в Екатерининском дворце — заперты по комнатам. Смарты отобрали и рунет отключили — даже порно не посмотреть. Наши всесильные папочки и мамочки смирно сидят в столице и не вмешиваются — личное распоряжение Императора. Дознаватели роют как экскаваторы, меня уже три раза допрашивали! Нападение Темных на Императорскую резиденцию — катастрофа для Романовых, они пытаются понять, как такое стало возможным!

И ищут шпиона среди нас, думаю я, но вслух не говорю ничего.

— Ты что-нибудь помнишь? — спрашивает Андрей. — Я отключился в самом начале, Романов выпил меня досуха…

— Меня тоже, но чуть позже, — вру вполне натурально, не краснея. — Я даже обделаться от страха не успел…

Белая дверь открывается, и в палату входит высокий седой мужчина в черном костюме и темно-зеленом галстуке. Пожаловал князь Бестужев-старший. Командующий Императорской Гвардии снова явился к презренному бастарду лично. Его лицо бесстрастно, но быстрый мечущийся взгляд выдает сильное внутреннее напряжение.

— Прошу посторонних покинуть палату! — произносит он, не глядя на Андрея.

— Слушаюсь и повинуюсь, — Трубецкой с ухмылкой кивает и подчиняется приказу.

— Добрый день, Александр Игоревич! — говорит Бестужев, подходя к кровати. — Как вы себя чувствуете?

— Вашими молитвами, Иван Константинович, — отвечаю я, проигнорировав приветствие, и демонстрирую ремни на запястьях.

— Мы заботимся о вашей же безопасности!

— Или, быть может, о собственной? — усмехаюсь я.

— Стандартные предосторожности, — князь пожимает плечами, берет яблоко из вазы и с хрустом его надкусывает. — Как вам хорошо известно, в первую очередь я отвечаю за безопасности Императорской семьи!

— Я арестован, и вы пришли зачитать мне права⁈

— Ну что вы, Александр Игоревич, мы с вами живем в правовом государстве, — говорит князь с укоризной, качая головой. — Вы находитесь в статусе свидетеля и ограничены в свободе передвижения исключительно по настоянию врачей!

На лице Бестужева появляется откровенная насмешка. Князь мог бы закончить мысль и уведомить, что жизнь безродного мальчишки не стоит и ломаной копейки, но вместо этого снова кусает краснобокое яблоко.

— Я был уверен, что после вашего появления в Александровском дворце нам на головы прольется какое-то дерьмо, но масштабов катастрофы я предсказать не мог! — произносит он мягким, даже дружелюбным тоном и неожиданно подмигивает.

Надо же, князь напялил маску доброго полицейского!

— Вспышки на Солнце — тоже моя работа⁈ — откровенно насмехаюсь я.

Бестужев буквально задыхается от возмущения, но быстро берет себя в руки, и его лицо принимает спокойное, даже безмятежное выражение.

— Причина моего появления у вашего одра хорошо вам известна: я хочу побеседовать с вами о нападении на дворец и вашей роли в этих событиях…

— В нападении Темных вы обвиняете меня? — перебиваю я князя.

— Ну