– Он напоролся на засаду… – граф опустил голову и заговорил. – С ним было всего лишь двадцать рыцарей, когда их, словно кабанов, загнали в ловушку гибеллины Конрадина. Никто не выжил, не убежал и не струсил… – По суровому лицу графа, покрытому крупными и резкими складками волевых морщин, текли большие слеза горечи и сожаления о смерти своего товарища. – Стольдо бился, как лев! Их разорвали на части, словно наши ребята дрались не с людьми, а со сворой бешеных псов!..

– Царствие ему небесное… – тихо, но совершенно искренне произнес Ги де Леви. Он положил руку на плечо графа и хотел еще сказать какие-нибудь теплые слова, но Гвидо вскинул голову и громко сказал:

– Будь проклята эта жизнь! Будь проклято это безумное время, когда даже война потеряла свой блеск и красоту, превратившись в сплошную и безумную кровавую бойню! Где добрые времена, где уважение к телам павших врагов?! Господи, да если бы мне еще лет десять назад кто-нибудь сказал, что скоро тела будут рвать на части, сдирать с них кожу и вырезать на лицах и спинах непотребные слова – я бы морду набил или голову отрубил, приняв его за идиота и сумасшедшего!!!.. – граф тоскливо простонал. Его стон был тихим, но таким безысходным и усталым, в него примешивался какой-то потусторонний вой, тихий и едва уловимый, но такой гнетущий и искренний, что Ги заплакал вместе с ним. Гвидо вытер кулаком слезы, снова разлил вина, они выпили его залпом, после чего он снова произнес. – Скажи спасибо, что мы встретились. Еще день, – он вздохнул, – и ты бы не увидел меня. Я завтра уходу в рейд по тылам гибеллинов. Пришла пора мести, брат мой Ги…

– Я уверен, что с тобой всегда будет Господь. – Ги встал и собрался уходить, но Гвидо схватил его за рукав и, крепко сжав, произнес:

– Благодарю тебе, брат, за Микеле. – Гвидо тяжело вздохнул и потряс своими седыми волосами. – Парень по глупости совершенно потерял голову и запутался, а ты, не надо мотать головой, именно ты смог вернуть его Флоренции. Пусть искупает свою вину кровью и рвет врагов Шарля, словно лев… – Граф сердито посмотрел на Ги де Леви. – Этот малец слишком уж зарвался, чтобы, вот так, запросто, взять, да и вернуться домой во Флоренцию! Пусть сначала докажет делом, а уж потом, клянусь спасением души, мы подумаем о его прощении! Ты уж прости меня за излишнюю резкость, но я так замотался…

– Да и ты не храни зла, Гвидо… – Ги решил покинуть своего товарища, понимая, что большего он не сможет получить, а надо благодарить его за то, что Флоренция выделила пусть небольшой, но очень боеспособный отряд. – Слушай, Гвидо, а как поживает Мишель ла Рюс?..

– Поговаривают, что вполне прилично… – пожал плечами граф. – Шарль привязался к русичу, дал ему в лен пару замков и назначил коннетаблем своей тяжелой кавалерии…

– Значит, он еще жив… – улыбнулся де Леви. – Ладно, прости, мне пора…

– Удачи тебе, брат… – Граф встал и крепко пожал руку своему боевому товарищу. – Мишелю передавай сердечный поклон. Пусть, если Господь смилостивится над нами и дарует победу, приезжает ко мне. Наших-то почти уже и не осталось, так, чуть больше сотни…

– Поклонись от меня на могиле де Росси… – Ги распахнул дверь и, задержавшись на пороге, бросил грустный взгляд на графа. – Поставь свечку, что ли…

– До свидания… – обронил Гвидо Гверра на прощание.

Задерживаться во Флоренции больше не было смысла. Ги покинул город, вернулся в лагерь, раскинутый возле западных стен и, увидев принца Филиппа, несказанно обрадовался – одной проблемой стало меньше – отпала надобность искать его в ратуше и городском совете.

– Как я понял, принц, ваш визит прошел впустую… – Ги еще издали заметил хмурое лицо Филиппа, делавшего нагоняй своим оруженосцам из-за какой-то мелочи – принцу просто необходимо было на ком-то выпустить пар из-за неудачных переговоров.

– Это верно, вы как в воду глядели… – Филипп ударил ногой одного из зазевавшихся оруженосцев, копошащегося возле конской сбруи и упряжи. – Бездельник! Пошел отсюда! – Он развел руками и, кивая на слуг, произнес. – Просто мне нужно на ком-то отыграться…

– Филипп! – Ги дотронулся до его руки. – Наш визит, как это ни странно будет звучать, прошел просто великолепно!.. – Принц удивленно посмотрел на него и недоверчиво хмыкнул. – Флоренция, все-таки, выделила нам сотню прекрасных рыцарей и две сотни умелых пехотинцев, что само по себе уже немало…

– Это крохи… – все еще сердясь на весь свет, проворчал принц Филипп. – Могли бы не жаться и предоставить куда больше, ведь я, все-таки, принц крови…

– Ваше высочество, вы абсолютно правы, кроме, пожалуй, одного… – Ги присел возле Филиппа. – Флорентийцы и так горды тем, что наследник французского престола побывал у них в гостях и попросил их об услуге. – Рыцарь заметил, как удовлетворенно кивнул головой Филипп. – Они и так не отказала нам, хотя по кругу, словно медведи, обложены врагами-гибеллинами. Можем считать, что наш визит, особенно, если учесть, что и Микеле со своими ребятами тоже флорентийцы, прошел весьма удачно! Как-никак, а наши ряды пополнились более чем на полтысячи превосходных воинов, а это, поверьте, дорогого стоит!

Филипп прикусил губу и молча анализировал слова рыцаря, улыбнулся и обрадовано закачал головой:

– Вы совершенно правы, наставник. – Он с искренней улыбкой посмотрел на Ги. – Вы не против, если я вас так стану называть?..

– Ваша воля, принц… – Ги вежливо поклонился. – А теперь, на правах наставника, я настаиваю на немедленном марше к Неаполю.

– Вы совершенно правы… – Филипп встал и, сложив руки рупором, прокричал слугам. – Лодыри! Сматываемся отсюда! Марш на Неаполь!..

– У вас талант полководца… – пошутил Ги, подмигивая принцу. – Не пройдет и пяти лет, как вы станете превосходным предводителем армии!..

– Спасибо, мессир де Леви. – Филипп нетерпеливо покосился на конюших, готовивших его коня.

– Простите, но и мне пора… – Ги поклонился и пошел к своему отряду, отдавая на ходу указания к началу марша на Неаполь.

Маленькая армия принца медленно тронулась в путь и, обогнув Флоренцию с юга, направилась по старой римской дороге, на ходу перестраиваясь в боевой походный порядок. Микеле делльи Аттендолли выехал вперед и, двигаясь впереди армии на расстоянии трех полетов арбалетной стрелы, повел авангард.

К исходу третьих суток пути, совершив все положенные привалы и ночные стоянки, армия приблизилась к пригородам Рима и стала двигаться к югу, пытаясь обогнуть его и найти переправы через Тибр.

Тут и там они видели разоренные