он поклялся, что дерево будет жить вечно. Когда Драгоценная Тетушка впервые увидела эту сосну, дереву уже было больше тысячи лет.

В Бессмертное Сердце приходили паломники, бедные и богатые, они шли в надежде, что знаменитое дерево поделится с ними своей жизненной энергией. Они гладили его ствол, касались веток и молились о рождении сыновей, о даровании богатства, об исцелении умирающих и о разрушении проклятий. А перед тем как уйти, они откалывали по кусочку от коры, отламывали по веточке, чтобы забрать домой на память.

Драгоценная Тетушка говорила, что именно это и убило бессмертное дерево: избыток человеческой любви. Как только дерево погибло, все сувениры потеряли свою силу. Мертвое дерево утратило славу, а вместе с ней потеряло свою привлекательность и наше селение. И вообще, дерево не было древним — всего-то двести или триста лет. А что касается легенды об императоре, чтившем память своей матери, так это все феодальные сказки для простачков, чтобы заставить их поверить в то, что богатые могут думать о чем-то, кроме денег. Все эти обвинения появились в том же году, когда пала династия Цин и появилась новая Республика.

Второе название нашего поселка я легко запомнила: Сорок Шестой Километр от Моста Через Камышовый Ров. Мост Через Камышовый Ров — это то же самое, что Мост Марко Поло, то, что сейчас люди называют ориентиром на дороге к Пекину и от него. Гао Лин, наверное, уже и забыла его старое название, а вот я еще помню. Когда я была маленькой, добраться до Бессмертного Сердца можно было только так: «Сначала найди Мост Через Камышовый Ров, а потом иди назад сорок шесть километров».

Из-за этой шутки может показаться, что мы жили в жалкой маленькой деревушке на двадцать или тридцать человек. Но это было не так. Когда я росла, там жило почти две тысячи человек. Людей было очень много и везде: от одного края селения до другого. У нас был свой изготовитель кирпича, ткач, который делал мешки, и дубильщик. Двадцать четыре дня торговля шла на рынке, и шесть ярмарок устраивали храмы. И еще была начальная школа, которую мы с Гао Лин посещали, когда не помогали дома по хозяйству. Подворам ходили разные торговцы, предлагавшие свежий тофу и булочки на пару, витую выпечку и разноцветные конфеты. И многие покупали эти угощения. Требовалось всего несколько монет, чтобы любой желудок был так же счастлив, как живот богача.

Клан Лю жил в Бессмертном Сердце шесть веков. И все это время его сыновья были мастерами по изготовлению туши, которую они продавали путешественникам. Они жили одним большим домом, в котором сначала достраивались комнаты, потом добавлялись флигели. Четыреста лет назад одна мать родила восемь сыновей, по одному в год, и семейная обитель выросла из простого дома с тремя столбами до огромного особняка с флигелями, на пять столбов каждый. Потом, конечно, сыновей рождалось меньше, комнаты становились лишними и ветшали, а затем их сдавали сварливым арендаторам. И не важно, что делали эти люди: смеялись ли над грубыми шутками или плакали от боли, — слушать их было невыносимо, такими неприятными они были.

В общем, наша семья была успешной, но не настолько, чтобы у всех вызывать зависть. Мы ели мясо или тофу почти всякий раз, когда садились за стол. Каждую зиму у нас были теплые куртки без дыр. У нас имелись деньги на пожертвования храму, артистам оперы и для покупок на ярмарках. Однако мужчины нашей семьи отличались честолюбием. Им всегда не хватало того, что у них было. Они говорили, что в Пекине чаще пишут важные документы, а для них нужна хорошая тушь. Именно в Пекине ходили большие деньги. Где-то в тысяча девятьсот двадцатом отец, его братья и их сыновья отправились туда торговать тушью, да так и осели там, в задней комнате мастерской Гончарного района. Лишь изредка они наведывались домой.

Тушь в семье готовили женщины. Мы жили дома, и все работали: я, Гао Лин, наши тетушки и кузины — все. Даже у маленьких детей были свои обязанности: перебирать молотое пшено, которое у нас варили на завтрак. Каждый день мы собирались в студии, где готовили тушь. Бабушка говорила, что студия сначала была сараем для зерна, который стоял вдоль передней стены главного дома. С годами поколения сыновей достроили к нему кирпичные стены и черепичную крышу, потом усилили балки и расширили его на две колонны. Следующее поколение выложило плиткой полы и выкопало погреба для хранения ингредиентов. Те, что пришли позже, оборудовали их как хранилища для готовой туши, чтобы уберечь ее от жары и холода.

— А теперь посмотрите, — часто хвасталась бабушка. — Наша студия — настоящий дворец туши.

Наша тушь была лучшего качества, поэтому нам было важно держать столы и полы чистыми круглый год. А с пыльными желтыми ветрами, прилетавшими со стороны Гоби, это было непросто. Оконные проемы нужно было закрывать стеклом и толстой бумагой. Летом мы завешивали двери тонкой сетью, чтобы не пускать внутрь насекомых, а зимой ее место занимали овечьи шкуры, уберегающие от снега.

Тяжелее всего было делать тушь летом, потому что было очень жарко. Пары от нее обжигали глаза, нос и легкие. Наблюдая за тем, как Драгоценная Тетушка закрывает шарфом изуродованную шрамами нижнюю часть лица, мы тоже начали прикрывать рты и носы влажной тряпицей. Я до сих пор помню запахи веществ, из которых мы готовили тушь. Там была ароматная сажа сосны, коричного дерева, камфоры и древесины разрубленного Бессмертного Дерева. Отец принес несколько больших кусков от него, после того как в его мертвый ствол ударила молния и разворотила его до самой сердцевины, которая оказалась пустой. Вечную сосну сточили жуки. В состав туши еще входил клей из густой пасты, смешанный с разными маслами: к примеру камфорным, скипидарным и тунгового дерева. Потом мы добавляли к смеси сок сладко пахнущего ядовитого цветка, чтобы защитить готовую тушь от насекомых и крыс. Вот какая удивительная тушь, наполненная всевозможными ароматами, смешивалась в нашей студии.

Готовили мы ее понемногу. Случись пожар, как это было пару сотен лет назад, и мы могли потерять сразу все наши запасы. А если смесь получалась слишком липкой, влажной и мягкой или недостаточно черной, было проще найти того, кто повинен в этом. У каждого из нас имелась своя роль в этом длинном процессе приготовления туши. Сначала надо было жечь и перемалывать, потом отмерять и наливать. Следом шло смешивание и формирование, сушка и разрезание. И наконец упаковка, подсчет и