а выводили за его пределы. Бывало, что палач проявлял милосердие и сперва душил человека, а затем уже поджигал костер. На том, первом аутодафе казнили нескольких человек. В Севилье тогда свирепствовала чума, и вскоре сам инквизитор, доминиканец Алонсо де Охеда, умер от нее. Но начало было положено.

Испанская инквизиция тоже должна была сражаться с еретиками, однако заметных еретических движений (как катары или гуситы) в Испании не наблюдалось. К тому же конец XV и начало XVI века – это время Реформации: вскоре выступит со своими тезисами Мартин Лютер, и спустя несколько десятилетий половина Европы станет протестантской. Естественно, протестантов тоже преследовали, но в Испании их было мало. Так что охотились на тех, кого подозревали в ведовстве, на гомосексуалов (это тоже считалось смертным грехом, подлежащим суду инквизиции), но главная цель испанской инквизиции – все-таки евреи и мавры, обратившиеся в христианство, либо их потомки, которых постоянно подозревали в отступничестве от веры. В 1492 году Фердинанд и Изабелла, контролировавшие уже всю территорию Испании, издали приказ об изгнании всех евреев, кроме тех, кто перешел в лоно Христа. Считается, что каравелла Колумба, готовящаяся в путь, стояла рядом с кораблями, на которых евреям предстояло покинуть Испанию. Многих людей крестили насильственно. Крещеных евреев называли по-разному, но наиболее распространен был термин «марраны». Его точное происхождение не совсем понятно, позже его стали выводить из слова, обозначавшего свинью, так что прозвище это воспринималось как оскорбление. Сегодня историки предпочитают использовать слово «конверсос», то есть «обратившиеся». Обращенных в христианство мусульман называли морисками, и в 1609 году вышел указ об окончательном изгнании всех морисков из Испании.

Историческая наука никак не может прийти к единому мнению о том, зачем Фердинанду и Изабелле понадобилась инквизиция, почему они так старались. Простейшее объяснение: хотели защитить свою веру от этих самых подлых евреев и мусульман, которые притворились христианами, а сами втайне совершали свои обряды. На них писалось огромное количество доносов. Один из инквизиторов составил список из 37 признаков иудействования (например, такой человек омывает руки перед трапезой, не работает в субботу, произносит перед едой какие-то странные слова, не ест свинину). За этим тщательно следили и активно доносили – слуги или обиженные родственники, а бывало, что и супруги друг на друга. Оправдаться же было очень и очень нелегко – как и всегда с инквизицией. Некоторые историки согласны с тем, что глубоко религиозным Фердинанду и Изабелле ничего не оставалось, как защищать таким образом свою веру от этих конверсос. Хотя, конечно, это не оправдывает казни. Однако есть и другое мнение, и в течение довольно долгого времени оно господствовало в исторических кругах: какими бы религиозными ни были короли, инквизиция в действительности – дело политическое, и Фердинанд с Изабеллой не просто объединяли свои земли, а старались подчинить себе всех подданных. Они уничтожили множество разных городских объединений, прибрали к рукам рыцарские ордена – то есть устанавливали твердую власть в государстве. И инквизиция на этом фоне рассматривалась как орган, перед которым абсолютно все равны. Самый знатный гранд (а аристократия всегда мешает королям) и какой-нибудь последний крестьянин – все трепетали перед ней, все были обязаны отвечать на вопросы инквизитора, который любого мог послать на костер. Это орудие Фердинанд и Изабелла использовали для формирования своей абсолютистской власти.

В XX веке – не исключено, что под влиянием событий, – многие историки стали смотреть на испанскую инквизицию иначе, проводя сравнение между ней и холокостом. Есть мнение, что представление о жертвах инквизиции сильно преувеличено, и это не противоречит фактам: тысячи людей сгорели на кострах. Некоторые историки утверждают, будто проблема состояла не в религиозных различиях, а в антисемитизме, который, конечно, был широко распространен в испанском обществе. И здесь мы ступаем на довольно зыбкую почву, ведь до недавнего времени считалось, что понятия «нация», «раса», «этничность» возникли позже, а во времена инквизиции отличия были исключительно религиозные. Но если это так, то любой еврей или мусульманин, принявший христианство, становился бы христианином. Однако гонения продолжались. В XX веке еврей, по мнению Гитлера, мог хоть креститься, хоть быть священником, но всё равно оставался евреем, потому что расовая принадлежность – это навсегда. И некоторые историки говорят, что так было и в XVI веке.

Израильский историк Бенцион Нетаньяху – отец премьер-министра Биньямина Нетаньяху и Йонатана (Йони) Нетаньяху (десантника, героически погибшего при освобождении заложников в аэропорту Энтеббе в Уганде), специалист по средневековой истории евреев – написал масштабный труд об испанской инквизиции. Он один из первых начал развивать концепцию о том, что людей преследовали не по религиозному, а по расовому признаку, и доводы приводил существенные. Дело в том, что в Испании XVI века очень важным было понятие «лимпьеса де сангре» – «чистота крови». Никакое крещение на «чистоту крови» не влияло, а потому старых и новых христиан разделяли очень четко. Новых – марранов, морисков или их потомков – не брали в университеты, не принимали в монашеские ордена и на государственную службу. Их не отправляли тут же в застенки инквизиции, но они находились под подозрением как граждане второго сорта.

Нетаньяху – невероятно жесткий человек очень консервативных взглядов – перенес свою суровость и на подход к исследованиям. Он зашел с другой стороны и привлек совершенно новые источники. О конверсос в течение долгого времени судили по материалам инквизиции, в частности по допросам, на которых люди признавались: «Да, действительно, я тайно исповедовал иудаизм, я отмечал субботу и зажигал свечи…», – из чего историки делали вывод, что большинство конверсос были тайными иудеями. Нетаньяху же обратился к текстам еврейских раввинов, которые проживали на территории Османской империи и много писали об этих самых конверсос: они как раз обращенных осуждали, называли их предателями и вероотступниками. И тогда получается, что конверсос – это люди, которые открыто порвали со своей религией и стали настоящими христианами. Конечно, можно задать вопрос: откуда это знает раввин, живущий, например, в Марокко? Почему мы должны доверять ему больше, чем показаниям, полученным под пыткой? Это сложный научный вопрос. Но важен здесь именно взгляд с другой стороны, сведения о том, что большинство новообращенных были и правда новообращенными, то есть никого не обманывали и преступления не совершали. Их преследовали просто потому, что в них текла еврейская кровь.

Приведу цитату из очень интересной книги Галины Зелениной «Огненный враг марранов», посвященной как раз отношениям марранов и инквизиции. В частности, автор пишет в ней о Нетаньяху и излагает его идеи: «Даже если евреи зайдут так далеко, что обратятся в