Шрифт:
Закладка:
А в самом конце сюда завалилась бы толпа солдат в массивных экзоскелетах. Их не изрежешь бурей, не утопишь в болоте, они бы сдавили, зажали Тэссу в тиски.
При этой мысли в грудь ударила кувалда, и Тэсса, вздрогнув, зажмурилась, сморщила лицо и схватилась за сердце, оцепенела и перестала дышать. Во тьме закрытых глаз возник образ тигра, он вздрагивал и становился всё ближе. А когда глаза открылись, Тэсса увидела, как тигр мелькает меж солдат. Она старалась встретиться с ним взглядом и подавить его волю, но всякий раз он ускользал.
— Ну же, не останавливайся, продолжай борьбу, покажи свою власть и силу! — Раздался ехидный голос в голове.
Тигр скрылся в тени, и перед Тэссой возникла обнажённая девушка с рыжими волосами и усеянная по всему телу рыжими венами, в которых разливалась магма. Искажённая безумием копия. Она широко улыбнулась и стала бродить между солдатами, с какой-то низменной страстью качая бёдрами, раскинув руки по сторонам и посмеиваясь.
И вновь защемило в груди сердце. Вместо солдат Тэссе мерещились трупы матери и Дементия. Сердце билось точно урывками. Дыхание тяжелело. В руке возник каменный клинок, и Тэсса с криком бросилась на демоницу. Прижала к стене и стала вонзать острие в грудь и живот, но та лишь смеялась и ластилась к стене, пусть даже из её ран хлестала чернота.
Тэсса остановилась, когда увидела свои руки, залитые кровью, они тотчас ослабли, затряслись, и кинжал выпал, а Тэсса стала отходить, в ужасе от собственных деяний.
Демоница заливалась смехом, растирала кровь на груди и слизывала с ладони.
— Зачем же прерываться? Зачем противиться желанию?! Ну же, продолжай, и твоя сила станет много больше!
Тэсса озиралась, не зная что сказать или что сделать, и спустя мгновение взгляд её снова опустился на кинжал. Когда же она потянулась к нему, вдруг из ниоткуда вырвался рой уцелевших серебряных пчёлок. Он оттолкнул руку и не дал прикоснуться к кинжалу, пока не окутал его и не впитался, преобразив в красивый серебряный клинок, который Тэсса подняла, прочувствовав всю благодарность крылатой жужжащей братии.
Словно по чьей-то воле обе руки сжали рукоять и угрожающе выставили клинок. Острие практически упиралось демонице в грудь. Тэсса заглянула ей в глаза и увидела лишь ужас, а в её лице сплошной соблазн и предложение, от которого не отказаться. Проткнуть её. Руки напряглись, но в последнюю секунду Тэсса развернула острие и вонзила в собственное сердце под громкий хохот дьяволицы. Клинок впитался, вошёл в плоть, и всё вокруг помутнело и рассеялось, погасло.
Тэсса очнулась в комнате с наскальными рисунками, сидящая у стены и истекающая кровью из тех же колотых ран в груди и животе, что она нанесла демонице.
Тэсса зажала их рукой и побежала к двери, оставляя на кварце алые следы и такие же полосы на стенах, когда опиралась на них, измученно полу-шатаясь, полу-бежа, пока не выбралась на крыльцо перед музеем, где споткнувшись об ступеньку пролетела через весь тротуар и рухнула на газон под сень высохшего древа в сумраке города.
Кувалда снова молотила по сердцу и выталкивала кровь сквозь раны. Светло-голубой фасад музея серел и развалился прямо на глазах. Тэсса кашляла, а мир вокруг становился всё эфемернее, светлее и прозрачнее, пока всё совсем не заволокло оранжевым туманом, в котором всего на секунду мелькнул женский, вечно изменяющийся, тёмный лик. Вместе с этим ветка над головой Тэссы начала цвести, и её налившийся оранжевой крохотный плод оторвался и упал прямо в раскрытую ладонь Тэссы.
* * *
Макс и Дементий проследовали тем же путём, что и Дамир; поднялись по ступенькам, вошли в приёмную с блокпостом, перелезли через турникет, свернули у дежурной части в коридор и спустились в подвальные помещения, выбрав то, в котором решётчатая дверь была распахнута.
Дамир сидел под тускло-горящей лампой оцепеневший и не сводящий со стола взгляда.
Макс аккуратно прикоснулся к его плечу.
— Дамир? — Тихо спросил он.
Но брат не ответил, и Макс переглянулся с Дементием и снова посмотрел на брата.
— Дамир, нам нужно бежать отсюда пока…
— Я… я… — Начал Дамир. — Я им рассказал… не выдержал… и рассказал… про… простите… — Дамира затрясло. — Я так подвёл вас…
Макс тут же обнял брата, который всё так же смотрел в никуда.
— Я был самоуверен, думал, справлюсь сам, сомневался в каждом, кроме себя, а оно вон как вышло…
— Что было, то было и осуждения сейчас ни к месту. Главное, ты цел и невредим. Осталось разобраться с демоном, но это уже предоставьте мне. — Сказал Дементий.
Макс стал помогать брату выбраться из-за стола, всё его тело было будто скованно.
Дементий же приблизился к двери, чтобы проведать обстановку. Почему-то она закрылась. Дементий потянулся к ручке, и рука провалилась сквозь тёмную материю. Он задёргал рукой, но не сумел вытащить её из тени, когда она начала расстилаться, и прямо в ней возникла странная молчаливая блондинка. Она то и удерживала Дементия за руку. Он снова хотел было отдёрнуть и разбить девке лицо, но блондинка оказалась шустрее. Одним движением она перехватила его руку, подтянула к верху, куда не дотягивался тусклый свет лампы и тут же отпустила. Дементий задёргал этой рукой, но никак не мог освободить её из теневой ловушки, будто присобаченной браслетами. А девка всё смотрела своим пустым угрюмым взглядом, точно любовалась.
Но Дементий не отступился от плана и чуть раскачавшись сделал выпад ногой. Девка будто этого и ждала, с такой ловчей сноровкой ухватила ступню и прицепила туда же, к руке. Словно на вертел, только голова, рука и нога отвисли. Следом, из тени вылетели четыре булавы и стали колотить Дементия со всех сторон, превращать его в мясо.
— Дементий! — Вскрикнули братья.
А блондинка и ухом не повела, наблюдая как Дементий стонет, кряхтит, воет и дёргается. Как его кровь пропитывает чёрный плащ и источает свой аромат.
Булавы вонзались в плоть и вырывали её своими искривлёнными шипами. Попаданец закрывался рукой, но её проламывали, а с кожи срезали длинную тонкую спираль, слой за слоем. Ломали пальцы на ногах и руках, пока в теле не оставалось ни одной неповреждённой кости, а когда организм восстанавливался, всё повторялось снова и опять.
Дементия трясло как никогда в жизни, он кричал сквозь плотно сжатые челюсти, чтобы не откусить язык. Эти несколько минут пронеслись вечностью, пока
