вскинул бровь и стал потирать руки.

— Что такое? Вам наскучила эта игра?

— Я предлагаю спор, участвую я! Если хоть одна из тележек собьёт меня, твоя взяла, если нет, мы уходим!

— Значит, «вышибалы»?

— Ну, ты просил избранного об услуге. Победишь — стану твоим джинном!

Ранзор хмыкнул.

— Если победишь! — Уточнил Дамир.

— По рукам!

— Дамир, но ведь… — Начал Макс.

Но брат приложил указательный палец к своим губам, призывая к молчанию и вышел в самую середину.

Шавки снова затряслись и задребезжали, словно рой железных погремушек.

— На старт!

Дамир стал оглядываться, чуть пригнулся, дышал быстро и часто.

— Внимание! Марш! — Выкрикнул Ранзор.

И тележки стали выстреливать по одной, а Дамир уворачивался. То падал и перекатывался, то отскакивал и прыгал, иногда напоминая резиновый мяч. Быть может, такого воплощения метафоры и добивался Ранзор, гоняя Дамира от стенки до стенки и валяя по всему полу, словно тряпку, собирающую пыль, и со скучающим видом перебирал пальцами воздух, словно кукловод, вздыхая и позёвывая.

— Ну, всё, закончили! — Прорычал он, сжал кулак.

И тележки ускорились. Выстреливали не по одной, а по две, а то и по три-четыре за раз, на сей раз не просто гоняя, но уже избивая Дамира, пока он не оказался накрепко зажат между ними, а по ощущениям даже сплющен.

— Мдааа… — Изумился Ранзор. — Вот ты и проиграл, братюня. Просто, как это вообще можно было додуматься, чтобы предложить такое?! Ты один, а моих шавок вон сколько. Видимо-невидимо. Это что, тот самый момент, когда главный герой тупит? — Усмехнулся Ранзор.

Дамир поднял взгляд.

— Нет, это момент, когда тупит злодей, я просто тянул время, дубина! — Огромная, пылающая изумрудным светом ручища стиснула Ранзору шею и подняла. Он завопил как девчонка, и Дементий швырнул его наземь как что-то мерзкое и презренное, затем вытащил братьев из завалов тележек и только тогда повернулся к Ранзору. — Всё кончено, демон!

Тот усмехнулся.

— Обожаю эти клишированные отступления в развязке… — На его лице вздулись чёрные вены, а сам он стал излучать тёмную ауру, на фоне которой Дементий воссиял зелёным пламенем.

И стояли они не на полу, а на смолистой глади, обманчиво затвердевшей, тогда как внутри неё бушевали ядовитые угри.

Дементий сделал шаг, и в тот же миг из пола вырвалось нечто тонкое, острое и кривое. Тень проткнула попаданцу ногу, он вскрикнул и напрягся.

Демон рассмеялся и по щелчку его пальцев из пола начали вырастать выскакивать чёрные копья, серпы и молоты, они пронзали бёдра, икры, руки и с гибкостью берёзовых ветвей опутывали тело изнутри и снаружи. Эти тонкие, прочные, миниатюрные, ядовитые тросики. Дементий хватал их, силясь разорвать, но они лишь впивались и прорезали плоть ещё с большей злобой, стягиваясь всё туже по рукам и ногам.

А Ранзор прыгал вокруг, смеялся, улюлюкал и танцевал. Удушье пожирало и проглатывало попаданца и в жуткой тугости своей внушало мысль о резаке, что строгает мясо в колбасу. И даже полностью окаменев, он не смог бы уберечь тело от подобной участи.

— Ну же, красавица, давай, возьми меня! — Смеялся Ранзор и манил ручкой.

Дементий дышал всё тяжелее, а иногда дыхание и вовсе обрывалось. Так глаза его закрылись, он перестал чувствовать и в бессилье рухнул на колени. Сердце заглохло.

Но вдруг вся его плоть задрожала, заклокотала внутренним каким-то невиданным огнём, он воспылал и озарился ослепительно-изумрудным светочем, что сожгло все путы и разнеслось вспышкой, испепелившей всю черноту стен и пола. Дементий восстал, схватил Ранзора за шею и разлил изумрудное пламя по его жилам, убивая чернь в его грязной крови.

— Чего же ты ждёшь, голем! Давай, убей меня! — Прохрипел Ранзор.

Но свет угас, и демон вновь наполнился силой, легко освободился и толчком ладони отбросил попаданца.

— Сомнениями меня не победить и если они от лукавого, то в тебе засел сам диавол. Ты ведь не знаешь, кто ты такой, и на что способен тоже не ведаешь. Какой же ты… непрошаренный! — С презрением воскликнул Ранзор.

Дементий поднялся на четвереньки, но удар по рёбрам cвалил его на спину.

— А пока ты лежишь у моих ног, я так и быть открою тебе глаза, тебе, братоубийце и выродку, проливающему кровь друзей и родных. — Один словесный яд сменялся другим.

Дементия мутило и трясло, он едва шевелился, пытаясь вновь подняться.

— Ты опозорил семью и искалечил тысячи душ, ломал судьбы и стал машиной смерти, и ради чего? Чтобы убить меня? Стоило оно того, а? Но ведь ты и этого не помнишь, как и не помнишь того, что воюешь против собственного бога.

Дементий наконец-то поднялся на четвереньки, но Ранзор пнул его в спину и прижал лицом к земле.

— И даже на это ты не способен, именно поэтому, я бы никогда не взялся за создание голема. Душа слишком могущественна и никакие цепи её не удержать. — Рассуждал демон.

И вдруг рука попаданца схватила ногу, сжала и дёрнула. Ранзор упал на спину, и Дементий начал душить ублюдка, разливая в нём зелёный пламень, и демон слабел, таял, пока не остался лишь дым, что выскользнул из пальцев и, окутав Макса с Дамиром, растворился.

— Дамир! Максим! С вами всё в порядке? — Окликнул их попаданец.

И все трое переглянулись, и вроде всё было в порядке, но Дамир вдруг схватил Макса и покачал головой.

— Нет, Дементий, с нами не всё в порядке! Так тебе тоже нужен избранный?! Но сможешь ли ты его спасти, ммм?

Он сдавил брату шею так, что Макс начал хрипеть и вырываться, но лишь трепыхался словно рыбёшка, которую выбросило на берег.

— Отпусти его! — Произнёс Дементий.

И демон в теле Дамира усмехнулся.

— Как скажешь. — Ответил он и отшвырнул Макса, как тряпичную куклу. — И что дальше следует в твоём сценарии? Я знаком с твоими алгоритмами, там есть лазейки, что означает выбор. Я из этого тела ни ногой, так что, всё довольно просто. Поступишься принципами и спасёшь парнишка. Завалишь миссию, убьёшь меня, и это тело может и победишь, но, полагаю, после такого контакт с Максимкой будет разорван. А я ведь могу предложить ему гораздо больше, чем ты, раб чужой воли! Что скажешь на это, голем?

Дементий не ответил, а только сильнее воспылал изумрудным пламенем и всё больше распалялся.

— Только не говори, что общение с мальчишками размягчило твой хребет. Неужели ты столь слаб и падок на подобное, что один невинный может смутить и выбить тебя из колеи, такого матёрого воина? Что, правда? Можешь вообще ничего не говорить. Я уже чувствую, как от моих