Шрифт:
Закладка:
И если подобные рассуждения успокаивают возбуждённый мозг, даруют на секунду облегчение, то другая вещь не даёт мне покоя никогда, раз за разом заставляя испытывать чувство вины. Я виню себя, понимаете?
— За что?
— За смерти тех людей.
— Но Лучевое оружие…
— Да, не спорю… Не только оно, в Юнхэгун пришла смерть до него. Метрополия. Сопротивление. Это всё равно случилось бы. Череда событий. Я понимаю. Но мне не легче. Первые выстрелы и первые жертвы случились до прихода 102 полка и до разрушительной ударной волны.
— Как это произошло?
— Я не слышал и не видел, как разгорелся спор. Мы с Джейком остались вдвоём, остальные ушли. Нам столько всего хотелось рассказать друг другу. Уже наступил вечер, а я всё сидел у его кровати и болтал о своих приключениях. Янис был там, среди "друзей". Эти мальчишки не очень уютно чувствовали себя в Юнхэгуне. Их командир, не помню его имени, ждал когда такие, как мой сын, тяжело раненые смогут передвигаться самостоятельно. Тогда они ушли бы. У них даже оружие забрали. Разрешили остаться, но не поддерживали. Дали кров и пищу, относительную безопасность, передышку, но не разделяли их взглядов, не сочувствовали. Им претило такое отношение, они привыкли к другому. А тут какие-то фермеры… Ставят условия. Одни очерствели. Часть были истинные фанатики. Те, что яро верили в свою правоту. Людей, не примкнувших к ним, они считали такими же врагами, как и граждан Метрополии. До нашего появления, послужившего катализатором последующих событий, они терпели, терпели гражданских, по сути спасавших их, только кто в этом признается…Тот спор разгорелся на фоне усталости одних и ярости других. Конечно же, Янису задавали вопросы. Он честно отвечал. Ведь эти люди сражались рядом с ним. Как я понял Янис бесхитростно признался, что его война закончилась, что он пришёл помогать мне и мы хотим забрать Джейка. Что для него и моего сына всё кончено. Хватит. Другие могут поступать как им заблагорассудится.
Естественно, многим это не понравилось, такое признание, да ещё и в таких условиях. Я не видел, что там произошло. Потасовка, ругань, угрозы… Наверное, всё вместе. Не будь среди тех бойцов горстки здравомыслящих, меня бы здесь точно не было.
Янис не на шутку испугался. Прибежал к нам. Выпалил, что у нас мало времени, лучше уходить. Но как? Джейк мог с моей помощью встать. Даже сделать несколько десятков шагов, но не скакать по скалам. Куда бы мы дошли? В лучшем случае до ворот. Да и без лекарств и медицинской помощи его рана могла вновь воспалиться. Я надеялся, у нас будет время. Но нет.
Ну а потом началось. Группа ребят отказалась выполнять приказы командира. Они хотели остаться в Юнхэгуне, дождаться окончания войны. Раскол. Представьте мою реакцию. Конечно, я понимал, Джейка не отпустят так легко, но надеялся… сам не знаю на что. Там были другие люди, отринувшие войну, женщины, дети, монахи Юнхэгуна. Пусть кругом был ад, но здесь островок спокойствия и надежды. Мы могли бы остаться с ними. Конечно, война не закончится завтра, но возможно…
Ирония. Война всё же закончилась. Но в ту ночь она показала, какой она бывает, словно напоследок. Братоубийственной, беспринципной, глупой.
— Бойцы Сопротивления начали стрельбу?
— Те, кто оказался самыми преданными и злыми. Они захватили оружие. В монастыре не было арсенала с массивной дверью и охраной. Гражданские просто сложили их оружие в отдельной комнате и заперли обычную деревянную дверь. Она, естественно, не могла остановить этих людей.
Они напали на своих сослуживцев и на мужчин из числа гражданских, которые охраняли монастырь. Началась бойня. Представьте себе ночь, узкие едва освещённые коридоры, пустые залы, спящие люди. Шум борьбы, выстрелы и грохот взрыва ручных гранат, эффект от которого усиливался в каменных стенах. Ни какой организации, ни какого плана, только стрельба во всех, кто попадается на пути. Заплакали и закричали проснувшиеся дети, замельтешили миролюбивые монахи. Стреляли и по ним. Мужчины, гражданские, без оружия кидались на стрелявших в них. Гибли. Кому-то стреляли в спину. Без сожаления. Поддавшись ярости и страху. Я даже не могу сказать, на чьей стороне был перевес, кто пытался спастись сам, а кто спасал других. Наверное, многие просто хотели спрятаться. Укрыть близких. Переждать. Янис помогал мне тащить Джейка. В руке у него уже была винтовка. Мы инстинктивно поспешили на улицу, выбраться из этих давящих гулких переходов, глотнуть свежего воздуха, а там видно будет.
Коридор поворачивал, за несколько шагов до поворота, прозвучал взрыв. Нас окатило жаром, с потолка посыпались камни, обломки деревянных балок. Я задыхался от пыли и дыма. Янис выглянул за угол и крикнул, что коридор завалило. Нам не пройти. Толкнул плечом соседнюю дверь и затащил туда Джейка вместе со мной. Мы отдышались. Вокруг столы и пластиковые стулья. Шкафы с посудой. И три тела. Мужчина, сжимающий кухонный нож, женщина и ребёнок лет десяти, мальчик. Они лежали рядом. Вокруг уже расползалась лужа их смешавшейся крови. Как такое могло произойти? Кому они угрожали?
В дальнем конце столовой была ещё одна дверь. В неё вбежал боец Сопротивления. Янис инстинктивно выстрелил, но слава богу, промахнулся. Тот закричал «не стреляй Янис, это я». Знакомый, один из тех, кто послал к чёрту преданность Сопротивлению. Его форма местами была перепачкана кровью и своей и убитых им людей. В глазах огонёк боевого бешенства. Но, как и все они ещё такой молодой… мальчишка. Позже он погиб, мы вчетвером пробирались через обвалившуюся часть стены, когда откуда-то сверху упала граната, он попытался её отбросить, но не успел, его тело закрыло нас от взрыва и осколков.
Вам, возможно, хочется услышать более связный рассказ. Юнхэгун, короткий и не самый знаменательный эпизод той войны. Я знаю, что там были и другие «герои». Пэн Вэйдун, например, скромно улыбающийся при моей встрече с Джейком, взявший на себя бремя заботы о тех людях. Тот человек, по фамилии Майер, спасавший детей, я так и не познакомился с ним. Не только они, были и другие. Кое-кто из того самого 102 полка… Я лишь один из участников и видел не многое. Я спасал себя и своего сына, не более…
— Вы
