— Да, конечно бегу, дорогой, — шипела она себе под нос, но все же спустилась, решая осмотреться.

Лестница была широкой и красивой, спускаясь в разные стороны в самом низу холла. Осмотревшись, Полли пришла к выводу, что это больше похоже на виллу. Очень дорогую и красивую. Она услышала тихий разговор и повернула направо, прислушиваясь к голосу.

Говорили из приоткрытой двери, видимо кабинет. Энрико.

— Привези мне врача Марио. Хочу, чтобы он осмотрел ее. Кажется, она немного свихнулась. Эти недоумки держали ее три месяца в подвале!? Я бы и сам тронулся, — громко говорил, ходя по кабинету.

— Сделаю. Еще будут какие-то поручения?

— Ты нашел информацию по поводу того, где она скрывалась все это время? Кто ей помогал? Может у нее кто-то появился? Подруга, друг…

— Ищем. Есть кое-какие зацепки.

— Ищи Марио. Я хочу посмотреть этому ублюдку в глаза, прежде чем выдавить его глазные яблоки, за то, что посмел скрывать ее от меня.

— Может все не так, как кажется? Может кто-то наоборот спас ее? Ведь она могла потерять память в той аварии? Не рассматриваете такой вариант? — сказал Марио, которого Полли не смогла рассмотреть, он стоял спиной.

— Если врач подтвердит это, я его озолочу. А если нет, он будет кормить червей.

— Справедливо.

— Ступай Марио. Надеюсь, девочка скоро спустится, — в его голосе скользнула теплота и тут же растаяла, стоило его собеседнику хмыкнуть. — Иди.

Полли успела спрятаться за колонной, когда дверь широко открылась, и оттуда вышел высокий блондин в бардовом костюме. Он что-то набирал в телефоне, поэтому даже не заметил ее, уходя в сторону выхода.

— Господи помоги им, — прошептала Полли и, собрав всю свою храбрость, подошла к двери, негромко стуча.

— Входи.

Она заходит и видит его у камина. Он переоделся и теперь не выглядел как мафиози. Сейчас на нем были темно-синие джинсы и черный пуловер, делая его немного мягче. Он жестом приглашает ее присесть, и она присаживается, думая о том, что ей необходимо выбрать правильную тактику, чтобы усыпить его бдительность.

Она снова смотрит на него и видит, как он улыбается, замечая, что волосы еще влажные.

— Была в душе? Почему не переоделась? В шкафу много новых нарядов.

— Хочу свою одежду.

— Скажи где она, и мои люди привезут ее. Заодно узнаю, где ты жила, чем занималась.

Она кусает губу, кляня себя последними словами, что подставляет себя и своих близких и тут же качает головой.

— Вещей немного. Я жила в заброшенном месте. Они все умещаются в рюкзаке, который я оставляю под фанерой на втором этаже, — она врет так просто, что сама верит, и он кивает.

— Где ты познакомилась с Флекси? Ты что, зарабатывала на жизнь проституцией? — бросает он грубо, видимо поверив в ее ложь, и она качает головой.

— Я воровала, — она краснеет, но тут же вскидывает голову, ей нечего стыдиться, потому что это правда.

Ей пришлось так жить пусть и недолго, но все же.

— Больше не придется девочка, я о тебе позабочусь, — говорит он с улыбкой, а Полли по спине мурашки ползут от его слов.

38

Он замолчал после своих слов, а у Полли сердце пустилось вскачь, думая как бы выяснить о том, много ли ему известно.

— Я бы хотела увидеться с Флекси. Она мне помогла. Я хочу ее отблагодарить, ты можешь ей помочь?

— Нет.

— Почему? — ее вопрос звучит удивленно, ведь она и вправду удивлена его отказом, тогда как он совсем недавно обещал помочь всем, кто не бросил ее в беде.

— Она пыталась задержать меня, пока ты хотела осуществить свою глупую месть. И, кстати я тебя не наказал за это. А ее наградил. Я оставил ей, ее никчемную жизнь.

— Накажи, — говорит Полли, метая в него яростные взгляды. — Только я виновата! Я специально подговорила ее задержать тебя.

— А еще нескольких охранников из клуба.

Она открывает рот, чтобы оправдаться, но видит, что он уже наказал их.

— Они мертвы?

— А ты как думаешь?

— Неужели ты и вправду думаешь, что я полюблю тебя? После всего, что ты сделал?

— И что я сделал? Защитил то, что мне принадлежит? Убрал с дороги людей, которые мешают и угрожают мне?

— Я тебе не принадлежу! — вскрикнула Полли, поднимаясь с дивана.

— Принадлежишь. Ты моя собственность.

Его глаза горят дьявольским огнем, но сам он спокоен и даже расслаблен, чего не скажешь о ней. Полли хочется рвать и метать, и лучше в него.

— Мерзавец, какой же ты мерзавец! — шипит она, подлетая к столу и, хватая нож для вскрытия конвертов.

Но он быстрее, обхватывает ее руку и скручивает в два счета, лишая возможности сдвинуться с места.

— Пусти меня ублюдок!

— Я бы посоветовал тебе не брыкаться так яростно. Возбуждаешь. А если еще учесть, что вы с подружкой лишили меня секса на несколько месяцев, я бы вообще молчал, чтобы лишний раз не заводить.

Она застыла, чувствуя его возбуждение. Ее затрясло, и он ослабил хватку.

— Извиняться не буду. Но в следующий раз, предупреждений не будет. Нагну и трахну, — его голос хриплый и он отходит от нее, допивая остатки одним глотком.

Она идет к двери, но он окликает ее.

— Сейчас будет ужин.

— Я не голодна.

— Черта с два, ты выйдешь отсюда! — ревет он и она подскакивает на месте от испуга, а потом поворачивается и видит его перед собой с пылающим лицом. — Не нарывайся девочка. Тебе же будет хуже.

— Ты пугаешь меня, — шепчет она, чувствуя его хватку на своих руках.

— Ужин Полли.

Он выходит, и она идет за ним следом, понимая, что пока сбежать не получится. В столовой зажжены свечи, стол ломится от всевозможных закусок и аппетитных блюд, не говоря же о декоре и цветах, и если бы она не знала, что он псих, подумала бы, что он пытается ее впечатлить.

— Что желаешь?

— В качестве главного блюда или закусок? — улыбается она.

— Закусок, — он дает знак официанту и тот наливает вино, но Полли к нему не прикасается.

— Твои причиндалы будут в самый раз, — говорит она и закидывает пару виноградин в рот, чтобы скрыть нервозность от застывшей тишины, возникшей после ее слов.

А после оглушающий взрыв хохота, заставляет ее подумать, что он точно свихнулся.

— Если бы не знал тебя, подумал, что нарываешься специально. Но немного подумав, решил, что это защитная реакция. Нападение — лучшая защита?

— Вроде того.

— Хм, и что же ты тогда желаешь в качестве основного блюда? — смеется он.

— Твою голову!

— Ожидаемо, — соглашается он и салютует ей бокалом, а она сжимает кулаки