Она набрала ванну, веря в то, что за это время он вряд ли вернется, поэтому никто не помешает ей побыть наедине со своими мыслями и насладиться одиночеством.

Спустя час, она, замотавшись в полотенце, выходит оттуда, что-то напевая себе под нос. Скидывает полотенце и надевает широкую майку, а после трусики и, повернувшись к кровати, вскрикивает.

Энрико Герра смотрит на нее потемневшим взглядом и явно планирует что-то нехорошее. Его желваки проступили на скулах, лицо стало еще выразительнее, а глаза полны такого желания, что ей становится страшно.

— Тебя не учили стучать?

— Это моя спальня, девочка, — тихо бросил он, медленно поднимаясь и делая к ней несколько шагов. — А тебе стоит убедиться, что никого нет, прежде чем раздеваться. Хотя если честно, я не против такого представления, только «за», — улыбается он и Полли краснеет.

— Что ты здесь делаешь?

— Хотел проверить как ты? Думал, ты спишь.

— А ты что, всегда приходишь, когда я сплю?

— Бывает.

— Ты что маньяк-онанист?

— Полли, следи за своим языком! — сказал он, поднимая руку и дотрагиваясь до ее щеки.

— Не могу, с детства не слежу за ним. Он всегда живет своей жизнью, а мне надоело с ним препираться, — пожала она плечами, и он рассмеялся, поглаживая ее скулу, и притягивая к себе для поцелуя. — Слишком частые обнимания, могут скомпрометировать меня.

— Думаешь, они не догадываются, что мы спим?

— Но мы не спим, — возражает она и он кивает.

— Так и есть, но им это знать не обязательно.

Он проводит рукой по ее спине, заставляя дрожать от страха, и вжимается всем телом, слыша ее писк.

Округлив глаза, Полли смотрела на то, как он терся об нее своим возбуждением, пугая еще больше. И оторвавшись от нее, он рвано и часто дышит, закрывая глаза.

— Кажется, я слегка переоценил свои силы.

— Что?

— Ничего, — улыбнулся он. — Ты просто слишком притягательна. А я слишком давно на сухом пайке, если понимаешь о чем я. Поэтому если ты не хочешь помочь мне снять напряжение, советую исчезнуть с моих глаз, через: три, две, одна…

Полли бросилась к двери, как только он сказал слово напряжение, а когда захлопнула ее, услышала громкий хохот.

41

«Пылай. Полыхай. Греши»

И. Бродский.

Мэтью Ковак бродил пустым взглядом по толпе разряженных девчонок в ночном клубе Франко, глотая очередную порцию виски. Заметив, как на него смотрит Инди, играя глазами, он качает головой, смеясь, что все еще тоскует по этой суке, Полли Крэйн.

Всего одно сообщение и несколько месяцев безуспешных поисков лишило его здравомыслия, после которого он устроил настоящий хаос в этом городе. Угон тачек, участие в ночных гонках, а после уход от полиции и череда беспробудных пьянок, заставили Мэтью Ковака забыть о своей мечте стать лучшей версией себя.

Даже тренер отстранил его от последней игры, после того, как он на матче устроил мордобой, избив полузащитника другой команды.

И даже сейчас в нем полыхал такой огонь злости и ненависти, что им можно было отапливать страну. Он злился, что повел себя как очередной влюбленный долбоеб, записывая девчонке, которая его отшила, слезливые сообщения и голосовухи. Хотя нет, слез в них не было, так, тупые чувства, признания в любви и просьбы поговорить с ним.

После того, как он отправил сотое сообщение с той же просьбой, он вдруг понял, что она и в самом деле никогда не любила его и теперь найдя какого-то ублюдка, живет счастливо, судя по последней смс.

— Чтоб тебя! — цедил он себе под нос. — Какая же ты сука, Полли!

— Привет Мэтью, скучаешь?

Он вскинул голову и, сделав очередной головокружительный оборот, содрогнулся и зажмурился.

— Чертовы вертолеты…

— Помогу? — спрашивает Инди, помогая ему встать с дивана, но он отталкивает руку.

— Свали нахрен!

— Неужели девчонка все-таки отшила тебя?

Он мгновенно напрягается и тут же хватает ее за горло, сжимая и заставляя округлить глаза и вцепиться ему в руку.

— Отпусти, — хрипит она, но он отбрасывает ее как ненужный хлам, и вновь тянется к стакану.

— Ненормальный!

— Только поняла? — смеется он. — Не лезь ко мне! Пожалеешь.

— Психованный дьявол, вот ты кто! — кричала она, спускаясь по лестнице. — Тебе нужна такая же отбитая, как и ты, идиот!

— Верно. Она такая и есть, — смеется он. — Была.

Он тут же швыряет бокал, а потом сносит все со стола, устраивая очередное шоу для посетителей, но парни Франко тут же скручивают его и уводят.

— Какого черта Мэтью? — злится Франко. — Думаешь, что если станешь заливать наше общее горе вином, это поможет? Она не только тебя оставила, но и нас с Миной. Возьми себя в руки и подумай здраво. Если она так поступила, значит, были причины. Я знаю ее намного лучше тебя, и поверь мне, что-то случилось.

— Ты заливаешь мне всю эту хрень, уже несколько месяцев, вот только ничего не происходит и твои ищейки не продвинулись ни на дюйм в ее поисках. Тишина. Будто она исчезла, и ее никогда не существовало.

— Если бы ты не только пил, ты бы уже знал, что Полли нет в стране. Я же просил тебя зайти ко мне вчера?

— И где она? — он как будто трезвеет и даже пытается подняться, но видимо лошадиная доза алкоголя в его крови, мешает ему двигаться резво, ведя из стороны в сторону.

— Мои люди выяснили, что Энрико Герра тоже нет, поэтому я предположил, что она у него.

— То есть ты хочешь сказать, что она попалась? — он бледнеет, даже не подумав о таком варианте.

— Все может быть. Девчонка, что работала у меня и, которую я пристроил к Полли, исчезла, боюсь, что он убрал ее. А Полли забрал, как только понял, что его «наваждение» — живая и невредимая.

— Ты о чем?

— Энрико Герра влюблен в Полли Крэйн с тех пор, как только впервые увидел. Он заставил ее родителей, подписать договор, в котором она выйдет за него, как только станет совершеннолетней. Как видишь, она сбежала, и я помог ей инсценировать свою смерть, чтобы он забыл о ней. Но видимо мы не догадывались, насколько его чувства сильны. Он будто одержим ею.

— Хочешь сказать, что он заставил ее выйти за него? — Мэтью сжимал в ярости кулаки, понимая, что вел себя как придурок.

Именно так и сказала. Увидимся в другой жизни придурок. А он ей написал что ненавидит.

— Да твою мать!? Сука!!! — рычит он, вскакивая и переворачивая стул и подлетая к столу.

— Успокойся Мэтью! — скручивает его Франко, но