тот иной раз смеха ради дефилировал к Хьюго (неизменно вызывая этим взрыв хохота), а потом все же вынюхивал дорожку кокаина. Когда бутылка указывала на женщину, та обычно предлагала поцелуй, но иной раз просила заодно и кокаина понюхать. Как правило, Хьюго ей не отказывал.

Зандер был в этом цирке шпрехшталмейстером, и своей властью он распоряжался, как какой-то гиперактивный ведущий телеигры. Немногословный, тихий Зандер в эти минуты изгонялся. За него был играющий на публику фокусник, управлявший каждым движением и каждым человеком в комнате.

– КРУТИ! – крикнул он.

И кто-то шагнул вперед, чтобы крутануть бутылку в очередной раз. Та замелькала на ковре и остановилась, указывая на девушку рядом со мной.

Она спрятала лицо в ладонях и захихикала.

– Я? – спросила она.

Толпа в ответ заревела, но в круг вошел Зандер.

– Нет-нет! – резко объявил он, подняв руки. – Решение начальства.

Все замолчали, думая, что это, наверное, шутка такая.

Зандер нагнулся и слегка повернул бутылку, чтобы та указала на меня. По-бесовски ухмыльнулся мне и отступил.

Мое сердце прянуло от возмущения. А вот хер тебе, Зандер.

Каждый раз, следя за игрой, я считала, что меня это не касается. Словно ее правила в принципе на меня не распространялись. Но теперь толпа смотрела на меня и ждала.

– Внимание, внимание, – разъяснил Зандер, – это Сара, она работает со мной и Хьюго над нашими фильмами. Я знаю Сару вот уже пять лет, и до сих пор не видел, чтобы она вынюхала дорожку кокаина. Ну, или чтобы Хьюго поцеловала. Но сейчас или одно, или другое случится!

Он взмахнул рукой, и все сборище одобрительно загоготало. Я почувствовала, что щеки у меня вспыхнули от ярости и пяти выпитых бокалов шампанского. На долю секунды я пожалела, что не ушла раньше, с Сильвией.

Я посмотрела на Хьюго, который раскрыл объятья и манил меня, разыгрывая соблазн.

– Иди же, Сара, – замурлыкал он. – Сама же знаешь, ты этого хочешь.

Зандер расхохотался. Я вскипела.

– Зандер, нельзя так вот двигать бутылку, – попыталась я его урезонить.

– Нет-нет, мне можно! – крикнул он. – Я тут режиссер. Значит, управляю кадрами. В прямом смысле.

– Иди ты на хер, Зандер! – крикнула я в ответ, но толпу это, кажется, только повеселило.

Зандер фыркнул.

– Люблю, когда Сара злится.

– Пора бы уж нам увидеть Сару с дурной стороны, – пошутил Хьюго.

Я злобно на них уставилась, но поняла, что не смогу выкрутиться, не обломав всем кайфа. Все вечернее веселье вдруг налезло на этот идиотский необязательный выбор. Если я не соглашусь на одно или другое, все собравшиеся запишут меня в зануды, каждый увидит, в каком ничтожном состоянии я на самом деле пребываю.

– Давай, Сара. Время не ждет! – крикнул Зандер. – Что выбираешь?

В отношении веществ моя политика была следующей: только спиртное и время от времени косяк, никаких тяжелых наркотиков. Но поцелуй с Хьюго исключался. В противном случае я не смогла бы потом смотреть ему в глаза, и никто не воспринимал бы меня всерьез как продюсера. Тем более если бы это произошло по велению Зандера.

Снюхай уже эту дорожку херову и забудь.

– Ладно-ладно, хорошо, – сказала я и шагнула к голой девушке на столе.

Зандер с Хьюго засмеялись.

– Вот это дело! – торжествовал Хьюго.

Я никогда раньше не оказывалась так близко к голому женскому телу, и, хотя я видела белых женщин раздетыми, их бледно-розовые соски каждый раз служили мне странным напоминанием о том, что они не такие, как я. Я попыталась отвести глаза.

– Ну же, Сара, – подольщался Хьюго.

Я взглянула на Кристи; она смотрела на меня из положения лежа.

– Нюхала когда-нибудь кокаин? – спросила она. Вокруг томных глаз размазалась потекшая тушь.

Я не ответила.

– Са-ра, Са-ра! – начал скандировать Зандер, словно я участвовала в каком-то спортивном состязании. Хьюго присоединился. Остальные тоже стали вслед за ними меня подбадривать, и вот уже все эти незнакомые мне тусовщики кричали: “Са-ра! Са-ра!”

Я, разумеется, кокаина раньше не нюхала. Учась в начальной и средней школе, я слышала кучу лекций о том, что нужно просто сказать “нет”, видела по телевизору кучу озадачивающих рекламных роликов, в которых мозг под действием наркотиков сравнивался с жарящейся яичницей. Наркотики – плохо. Наркотики погубят твою жизнь. Спасибо, понятно.

Но ни на одном школьном уроке тебя не предупредят, что на каком-то этапе твоей работы в кино, в три часа ночи, в частном клубе, двое твоих начальников заставят тебя вынюхать дорожку кокаина с груди голой женщины. Что иногда просто сказать “нет” нельзя.

Я представила себе, как яростно клянут меня родители.

Выбрасывая этот образ из головы, я нагнулась над голым телом Кристи и взяла свернутую стодолларовую купюру, лежавшую рядом с ней. Один конец трубочки был мокрый.

Это и показалось мне самым омерзительным. То, что я должна была вставить вот эту самую стодолларовую купюру, сдобренную кокаином и испачканную соплями Хьюго, Зандера и всех остальных, себе в ноздрю. Я злобно уставилась на купюру, потом заметила, что Кристи на меня смотрит.

– Прости, – пробормотала я.

– Ничего, – хихикнула она и добавила:

– У тебя потрясные волосы.

– М-м, спасибо, – сказала я. Чудовищная неловкость.

Хьюго наклонился и глянул на нас плотоядно:

– Вот умница. Давай.

Реагировать я не стала.

Технически это было так себе. Нужно было убрать волосы назад, зажать левую ноздрю, правой рукой нацелить трубочку. Как вот в кино это выглядит таким легким делом? Но один глубокий вдох – и я втянула кокаиновую дорожку в правую ноздрю.

Я понюхала еще, чтобы все уж наверняка попало внутрь. Экономная китаянка во мне инстинктивно почувствовала, что если кокаин такой дорогой, то нужно беречь каждую крупицу.

Потом я подумала: а какая, на хер, разница, платит-то Хьюго.

Хьюго и Зандер возликовали. Остальные тоже.

– Ур-р-р-а-а-а, молодец, Сара! – заревел Зандер. – Жди прихода!

К моему удивлению, меня охватил восторг. Была короткая паника, вызванная этими школьными рассказами о здоровом образе жизни, но ее быстро унесла прочь неожиданная эйфория. Я не знала, в кокаине причина или в ощущении, что я нарушила запрет. Но, укрепленная шампанским, наркотиком и подбадриванием, я чувствовала, что как-то перенеслась в сферу повыше, под взгляды всех этих людей, которые теперь считали меня своей.

Вот, значит, каково это. Пребывать в этом беспечном мире, где нет правил.

Хьюго подался ко мне и пробормотал:

– Ну, значит, в другой раз, Сара. Погоди.

Кокаин вымыл из меня всю злость, я только рассмеялась и плавной походкой направилась вперед. Отойдя, я увидела, что Хьюго склонился над Кристи, которая теперь лежала, опершись на локти, и заигрывала с ним. Опять