Шрифт:
Закладка:
Вместо того чтобы искать уединения и отменить запланированное появление на шоу Опры, Принс, похоже, впал в состояние фуги. Он, без сомнений, мог бы отказаться или, может, пойти на шоу один, без Гарсии. Вместо этого он практически заставил ее, все еще не оправившуюся и опустошенную, стоять в ярком свете прожекторов телестудии и притворяться, что в их семейном саду все прекрасно – это выглядело как жестокость, равнодушие или сумасшествие. В ответ на деликатный вопрос Опры о ребенке Принс выкатил какую-то псевдорелигиозную белиберду, давая понять, что все абсолютно правильно и радостно – все так, как должно быть, на все воля Божья. «Все хорошо, неважно, что вы слышали». (К тому моменту ребенок уже умер, уже превратился в пепел.)
Вскоре после этого Принс решает снимать клип для нового сингла («Betcha By Golly Wow») и говорит, что хочет видеть там милый сюжет с намеком на недавнюю беременность, кучу улыбающихся детишек, кружащихся танцоров и саму Мэйт «в больничной рубашке, сидящую на койке в смотровой». Трудно поверить, но Принс попросил ее снять эти сцены в той же палате, в той же больнице, из которой ее только что выписали. На протяжении всей беременности Гарсия и Принс спорили по медицинским вопросам. Будучи женой знаменитого мультимиллионера, она ожидала самого лучшего родовспоможения, которое только можно было купить за деньги. Принс настаивал, что эта дьявольская наука противна Господу и что Гарсия – всего лишь жена, а потому должна бездумно подчиняться любому мужнему приказу. Даже когда стало ясно, что что-то идет не так, Принс стоял на своем. «Если что-то не так, – говорил он Гарсии и акушеру, – на то воля Божья. Это не потому, что мы не подготовились». Потом, после родов, когда врач сказал, что Гарсии необходимо вернуться в больницу, чтобы снизить риск окончательного бесплодия, Принс моментально, не посоветовавшись с женой, ответил: «Нет. Божья рука на ней. Все будет в порядке».
Мы никогда не узнаем, как Принс примирил тот факт, что все кончилось столь затяжными страданиями для всех причастных, со своей непоколебимой верой в Бога, который всегда и всем желает только добра. Судя по книге «Моя жизнь с Принсом», Гарсия – на редкость незлобивый человек; единственные отрывки, где она как будто старается прикусить язык, касаются друга Принса, Ларри Грэма. Именно Грэм, фанковый басист и соул-звезда 1970‐х, и привел Принса в лоно «Общества свидетелей Иеговы»; также они, судя по всему, частенько вели задушевные полуночные разговоры в духе конспирологии – подобные «откровения», как правило, непременно включают в себя нумерологию, акростихи и выворачивание наизнанку аббревиатур торговых марок, чтобы раскрыть их истинное, дьявольское значение. В одной из песен с альбома «The Rainbow Children» («Дети радуги») Принс пафосно возвещает, что «противоположность НАТО – это ОТАН!» (Чё? В смысле Один? Или Онан? А может, Дэнно из сериала «Гавайи 5-О»?)
Пока Гарсия пыталась справиться с «горем столь же удушливым и черным, как дно океана», Принс сказал ей: «Я не могу остаться здесь, мне надо ехать», и «поехал катать концерты и продвигать альбом „Emancipation“». Куда делась его собственная скорбь? За годы после смерти Амира он выпустил одни из самых слабых своих работ – в составе альбомов «The Vault: Old Friends 4 Sale» и «Rave Un2 the Joy Fantastic». Может, смерть этого ребенка навсегда закрыла что-то внутри взрослого Принса? Можно только гадать, какой была бы его дальнейшая жизнь, сложись все иначе: если бы он был полностью откровенен насчет этой смерти – плоти от его плоти; или если бы ему пришлось в реальности примерить на себя роль отца, которую он так долго изображал как нечто чисто символическое. После развода в 2000 году с Мэйт Гарсией Принс в канун нового, 2001 года женился на Мануэле Тестолини; она была на 18 лет его младше, и, похоже, он начал встречаться с ней, когда еще был женат на Гарсии. Его второй брак продлился пять лет, детей не было.
13
В тот самый период, когда Символический Принс как раз активно бросался словом «эмансипация» и проповедовал Евангелие Детей радуги, он внезапно обнаружил, что у него нелады со СМИ, которые перестали благоговеть перед ним и идти на уступки. Например: он заявил, что женщины в исламских странах, у которых не было выбора в вопросе ношения паранджи, «были этим довольны». (Его основная социально-политическая позиция, по-видимому, была следующей: «Давайте смотреть правде в глаза, некоторые люди всегда найдут, о чем поплакаться».) Затем, в 2008 году, когда Принса спросили о его взглядах на такие вопросы, как однополые браки и аборты, он постучал по Библии, которую теперь всегда носил с собой, и сказал: «Господь пришел на землю и, узрев, что люди присовывают кому попало и творят невесть что, Он взял и очистил землю. Он сказал: „Хватит“». Человек, который некогда мог стать пророком полиморфной извращенности, теперь откатился назад, к извечной парадигме (прямо по заветам свидетелей Иеговы) консервативного брака между мужчиной и женщиной. Бен Гринман пишет: «Принс неоднократно заявлял о существовании „теократического порядка“, который устанавливает четкую иерархию: Бог главенствует над мужчиной, а мужчина над женщиной». Были у певца также и некоторые «богословские» идеи, граничившие, по мнению многих, с антисемитизмом. Снова Гринман: «Его представления о дьяволе были в этом плане особенно проблематичны. В текстах песен он не боялся называть имена – такие как Розенблюм, Перлман и Голдстрак».
Начинаешь задаваться вопросом, не стал ли в конечном счете переход Принса в веру свидетелей Иеговы причиной определенных изменений в его образе и личности; или, может быть, он выбрал эту веру как раз потому, что в нее так удачно вписывался его уже сложившийся взгляд на быстро меняющийся мир и на то, как