— Что ж, я готов! — охотно согласился герой. Если бы он знал, что его ждет, то никогда бы не принял этого предложения! Едва сын Зевса встал на место Атланта, его придавила чудовищная тяжесть. От неимоверного напряжения у него захрустели кости и едва не сломался хребет. Стараясь удержать опускавшийся небесный свод, Геракл широко раздвинул ноги и уперся в него ладонями. Мышцы на его теле вздулись как горы, в глазах потемнело, а сердце колотилось так, что казалось вот-вот выскочит из горла! Воистину, битва с драконом была по сравнению с этим детской игрой!

Между тем, Атлант гулял по саду и не спешил возвращаться к своему делу. Честно говоря, он совсем не находил его интересным. Да и кому понравиться торчать изо дня в день на одном и том же месте, подпирая собой небо? Куда увлекательней бродить по белу свету, знакомиться с интересными людьми и переживать разнообразные приключения! Воротившись с яблоками, Атлант сказал Гераклу:

— Хочешь я сам отнесу их Эврисфею? А ты пока что отдохнешь от своих трудов и заодно подержишь небо?

Гераклу смекнул, что хитрец задумал бросить его посреди пустыни с непосильной ношей на плечах и улизнуть от исполнения своих обязанностей. Однако герой не подал вида, что разгадал замыслы Атланта.

— Это ты здорово придумал! — отвечал он. — Только вот беда — я взялся не с того края. Небесный свод немного жмет мне плечи! Подержи-ка его минутку! Я сделаю себе подушку!

Титан сменил Геракла, а тот взял яблоки и сказал:

— Большое спасибо, друг! Ты меня очень выручил! Хорош я буду, если вместо благодарности взвалю на тебя свою работу! Так что не беспокойся — я сам отнесу яблоки в Микены, а ты оставайся с миром!

Сын Зевса помахал на прощание рукой и отправился в обратный путь.

Возвращаться Геракл решил другой дорогой — через Ливию и Египет. Путь его лежал мимо замка знаменитого силача Антея, сына богини Геи. Этот великан придумал для себя следующее развлечение: всех проходивших мимо путников он заставлял бороться с собой и безжалостно убивал. Никто не мог победить Антея, ведь сама земля помогала ему во время поединка! Утомившись, он припадал к материнской груди, и та возвращала ему потерянные силы. К счастью, Геракл быстро разобрался в чем дело. Во время борьбы он оторвал Антея от земли, поднял высоко в воздух и задушил. В Египте сына Зевса ожидала другая неприятность. Здешний царь Бусирис имел обыкновение приносить в жертву всех приходивших к нему чужеземцев. Таким варварским способом он старался заслужить любовь богов! Геракла тоже схватили и поволокли к жертвеннику, но он освободился, перебил всех жрецов, а затем убил жестокого царя.

Совершив все эти подвиги, Геракл благополучно возвратился в Микены и вручил Эврисфею золотые яблоки. Впрочем, царь, привыкший с опаской относиться ко всему, что тот приносил в его город, так и не решился их попробовать. Он отдал яблоки Гераклу, тот посвятил их богини Афине, а она вернула Гесперидам.

12. Цербер

Эврисфей пребывал в прескверном настроении. Сколько раз посылал он Геракла на верную смерть, но тот имел дерзость всегда возвращаться живым! Что же такое придумать, чтоб наверняка спровадить его в царство Аида? Царь морщил лоб и тер его рукой. Вдруг лицо его просияло. «Это идея! — воскликнул он. — Я пошлю Геракла в Аид с поручением, исполнить которое просто немыслимо. Пусть попробует выкрутиться!»

С раннего детства Эврисфей слышал много историй об ужасном царстве мертвых. Но особенную дрожь наводили на него рассказы о чудовищном адском псе Цербере. Говорили, что спереди у него три огромных головы, три усеянных острыми зубами пасти, а сзади вместо хвоста, громко шипя, извивается змеиная голова дракона! И в придачу к этому все тело Цербера покрыто ядовитыми змеями! Трудно представить более жуткую тварь! Гераклу ни за что с ней не справиться! Довольно хихикая, царь позвал Копрея и велел ему известить героя о последнем задании.

— И что ему будет поручено на этот раз? — осведомился вестник.

— Вели нашему родичу отправиться в Аид и привести в Микены Цербера! — приказал Эврисфей. — Мы желаем знать, так ли он страшен, как о нем говорят…

Весть о коварной выдумке царя с быстротой молнии облетела Тиринф. Горожане сочувствовали герою и возмущались жестокостью Эврисфея. «Несчастный Геракл! — говорили они. — Кажется, за него взялись всерьез! Впрочем, с самого начала было ясно — царь и его дядья не успокоятся, пока не угробят его окончательно!» Один только сын Зевса хранил невозмутимое спокойствие. Прежде чем покинуть город, он расспросил знающих людей о дороге в царство Аида, а потом отправился на юг Пелопоннеса в Лаконику. Здесь у мыса Тэнар располагалась мрачная пропасть, уходившая в самые недра земли. Геракл уселся рядом с ней на камень, достал кувшинчик вина, кусок сыра с хлебом и стал закусывать в ожидании вечера. Едва солнце скрылось за горизонтом, отовсюду стали слетаться густые толпы умерших: души старух, стариков, погибших в бою воинов, юношей, девушек и малолетних детей — всех, чьи тела были недавно поглощены погребальным костром.

Потом явился высокий красивый юноша в крылатых сапожках и с посохом в руке. То был Гермес, в обязанности которого входило сопровождать души в преисподнюю и следить за тем, чтобы ни одна из них не затерялась по дороге. — Сколько вас, однако собралось! — заметил он. — И ты, Геракл, как всегда, впереди всех! Боишься, что не успеешь?

— Я пришел не по своей воле, — возразил герой. — Но раз уж я здесь, уступать никому не собираюсь!

— Хо-хо, — усмехнулся Гермес. — Ну коли так — держись крепче на ногах. Зрелище-то будет не из приятных!

Бог устремился вперед, Геракл бежал следом, а за ними — вся толпа усопших. Под сводами пещеры на них пахнуло ужасным могильным холодом, издалека доносились вой и дикие крики. Вот появились мрачные луга страны мертвых, потянуло сыростью, а потом послышался плеск воды. Гермес вывел умерших к топкому, заросшему камышами берегу подземной реки Стикс. Над черной водой клубами поднимался липкий густой туман, за которым невозможно было что-либо разобрать.

Раздался скрип весел и из белесой мглы вынырнул челн, ведомый грязным стариком, заросшим клочковатой седой бородой. Его звали Хароном, и он исполнял в Аиде должность перевозчика душ умерших. Пристав к берегу, старик подозрительно покосился на Геракла, но Гермес прошептал ему на ухо