— Почему вы испугались слива?

— Не знаю.

— Вы знали человека на мотоцикле на Стейт-стрит?

— Нет.

— Тогда почему испугались его?

— Не знаю.

Пабло вздохнул:

— Хорошо. Джинджер, теперь мы сделаем кое-что удивительное. Наверное, это покажется невозможным, но я уверяю вас: оно возможно. Мы заставим время двигаться в обратном направлении, Джинджер. Ничего особенного. Вы отправитесь назад во времени, медленно, но неотвратимо. Станете моложе. Это уже происходит. Вы не можете противиться этому… время похоже на реку… которая течет назад… всегда назад… сегодня уже не двадцать четвертое декабря. Сегодня двадцать третье декабря, понедельник, а часы продолжают идти обратно… теперь чуть быстрее… уже двадцать второе… уже двадцатое… восемнадцатое… — Так он привел Джинджер в двенадцатое ноября. — Вы находитесь в кулинарии Бернстайна, ждете, когда выполнят ваш заказ. Чувствуете аромат выпечки, запах приправ?

Джинджер кивнула, и Пабло спросил:

— Скажите, какие запахи вы чувствуете?

Она сделала глубокий вдох, на лице появилось удовлетворенное выражение. Голос стал оживленнее:

— Пастрами, чеснок… медовое печенье… гвоздика и корица… — Сидя в кресле с закрытыми глазами, она подняла голову, повернула ее направо и налево, словно оглядывала магазин. — Шоколад. Бисквитный торт с шоколадом!

— Замечательно, — сказал Пабло. — И вот вы расплачиваетесь за ваш заказ, отворачиваетесь от прилавка… лицом к двери, вы заняты своей сумочкой.

— Никак не могу засунуть в нее бумажник, — сердито сказала она.

— В одной руке у вас пакет с продуктами.

— Ношу в этой сумочке черт знает что.

— Бах! Вы сталкиваетесь с человеком в шапке-ушанке.

Джинджер охнула и дернулась от удивления.

— Он подхватывает пакет, чтобы тот не упал, — продолжил Пабло.

— Ой! — сказала она.

— Он извиняется.

— Моя вина, — сказала Джинджер. Пабло знал, что она говорит не с ним, а обращается к мужчине с одутловатым лицом в шапке-ушанке, в данный момент не менее реальному для нее, чем в тот вторник в кулинарии. — Я не смотрела, куда иду.

— Он протягивает вам пакет, который вы берете. — Пожилой волшебник внимательно наблюдал за ней. — И тут вы замечаете… его перчатки.

Перемена, произошедшая с Джинджер, была мгновенной и шокирующей. Она села прямо, ее глаза открылись.

— Перчатки! О боже, перчатки!

— Расскажите мне про эти перчатки, Джинджер.

— Черные, — сказала она тонким дрожащим голосом. — Блестящие.

— Что еще?

— Нет! — вскрикнула она, вставая со стула.

— Сядьте, пожалуйста! — велел Пабло. Она замерла, приподнявшись лишь наполовину. — Джинджер, я приказываю вам сесть и расслабиться.

Ее потерявшее гибкость тело опустилось в кресло. Лучезарные голубые глаза были широко открыты, но устремлены не на Пабло, а на перчатки в ее воспоминаниях. Судя по виду Джинджер, малейшего толчка было достаточно, чтобы она снова бросилась наутек.

— Теперь вы расслабитесь. Вы будете спокойны… спокойны… очень спокойны. Вы понимаете?

— Да. Хорошо, — сказала она.

Дыхание замедлилось, плечи слегка опустились, но она все еще оставалась в напряжении.

Обычно, вводя человека в транс, Пабло сохранял полный контроль над ним — тот сразу откликался на его действия. Сейчас он был удивлен и почувствовал тревогу из-за напряжения Джинджер, не исчезавшего, несмотря на его призывы, но успокаивать ее и дальше он не мог. Наконец он сказал:

— Расскажите мне о перчатках, Джинджер.

— О мой бог!

Страх исказил ее лицо.

— Расслабьтесь и расскажите мне о перчатках. Почему вы их боитесь?

Ее затрясло.

— Н-н-не поз-з-зволяйте им прик-к-касаться ко мне.

— Почему вы боитесь их? — настаивал он.

Она обхватила себя руками и втиснулась в кресло еще глубже.

— Послушайте меня, Джинджер. Это мгновение заморожено во времени. Часы не идут ни назад, ни вперед. Перчатки к вам не прикоснутся. Я этого никогда не позволю. Время остановилось. Я наделен властью останавливать время, и я его остановил. Вы в безопасности. Вы меня слышите?

— Да, — сказала она, но при этом съежилась и прижалась к спинке кресла, в ее голосе слышались сомнение и почти неприкрытый ужас.

— Вы в полной безопасности. — Пабло угнетал вид этой милой девушки, настолько подавленной страхом. — Время остановилось, вы можете разглядывать эти черные перчатки, не опасаясь, что они схватят вас. Сейчас вы их рассмотрите и скажете мне, почему они вас пугают.

Она молчала, дрожа.

— Вы должны ответить мне, Джинджер. Почему вы боитесь перчаток? — В ответ она только заскулила. Пабло задумался на мгновение, потом спросил: — Неужели вас пугает именно пара перчаток?

— Н-н-нет. Не совсем.

— Перчатки на мужчине в кулинарии… они напоминают вам пару других перчаток, может быть, какое-то давнее происшествие? Верно?

— О да. Да.

— И когда случилось то, другое происшествие? Джинджер, о каких других перчатках вы вспоминаете?

— Не знаю.

— Нет, вы знаете. — Пабло встал, подошел к зашторенному окну, окинул ее взглядом, стоя в тени. — Хорошо. Стрелки часов снова движутся. Время движется назад… назад… назад… до того самого момента, когда черные перчатки впервые напугали вас. Вы плывете назад… назад… и вот вы уже там. Вы находитесь точно в том времени, точно в том месте, где вас впервые напугали черные перчатки.

Глаза Джинджер были прикованы к какому-то ужасу в другом времени, не в этой комнате и не в кулинарии Бернстайна, а в каком-то другом месте. Пабло взволнованно наблюдал за ней:

— Где вы, Джинджер? — Ответа не последовало. — Вы должны сказать мне, где находитесь.

— Лицо, — сказала она загнанным голосом, от которого Пабло пробрала дрожь. — Лицо. Без всякого выражения.

— Объясните, Джинджер. Какое лицо? Скажите мне, что вы видите.

— Черные перчатки… темное стеклянное лицо.

— Вы хотите сказать… как у мотоциклиста?

— Перчатки… забрало.

По ее телу от страха прошла судорога.

— Успокойтесь. Расслабьтесь. Вы в безопасности. В безопасности. А теперь, где бы вы ни находились, вы видите человека в шлеме и с забралом? И в черных перчатках?

Запредельный ужас исторг из ее груди монотонное завывание:

— О-о-о-о…

— Джинджер, вы должны успокоиться. Вы спокойны, расслаблены, вам не страшно. Вам ничего не угрожает. — Опасаясь потерять контроль, после чего пришлось бы выводить Джинджер из транса, Пабло быстро подошел к ее креслу, опустился на колени, прикоснулся к руке девушки и нежно ее погладил. — Где вы, Джинджер? Как далеко во времени вы ушли? Где это происходит? Когда это происходит?