Вот уж не ожидала, что голый Архангельский начнет собирать с пола оторванные лепестки роз.

– Дурак, – не могу сдержать смеха в ответ на то, как он меня ими осыпает. И только сейчас осознаю, что не просто не чувствовала неловкости от своей наготы, но и ни разу не подумала о своих шрамах.

– Кстати, стол крепкий. Его можем оставить.

– Конечно, как напоминание о твоей нежности, – улыбаясь, произношу я.

– Ты мне вообще-то кровь пустила не в одном месте, так что не заслужила больше нежности.

– Ты мне тоже, между прочим, пустил в одном месте, – парирую в ответ.

– Ты хер-то с пальцем не путай.

– Да спутаешь тут, – стыдливо отвожу взгляд от его паха.

– Я вообще-то не в этом смысле.

– Да пофиг, дай мне халат.

Собственная нагота даже сейчас не смущает, а вот то, что у меня капец как липко между ног – да. Видок еще тот, наверное.

– Спасибо, – еле слышно произношу я, пытаясь натянуть на себя халат. Да, блин, даже рубашку Архангельского расстегнула без проблем, а тут-то что с руками?!

– На хрена тебе халат, если ты сбегаешь в душ?

– Вот даже не знаю, как тактично тебе ответить.

– Тактичность – не твоя подружка. Ладно, поиграю в нежного дядьку, давай сам тебя отнесу, – я даже не успеваю ничего пискнуть в ответ. Архангельский, в буквальном смысле слова, сгребает меня со стола и, прижав к себе, несет в ванную.

– Ну, Слава, блин. Я не хочу мыться с тобой, – кажется, я реально начинаю паниковать, когда он ставит меня в душевую.

– Я не буду мыться с тобой, если скажешь мне что-нибудь хорошее.

– На самом деле, я надела ту убогую сорочку, чтобы у тебя ничего не встало. И трусы с изъяном, чтобы самой не захотелось зайти дальше, ну типа, чтобы сберечь свою болтающуюся не сопле честь. Но я не из тех замороченных, кто за нее держится. Просто… просто… блин, мне не нравится, как ты на меня влияешь. И да, мне хотелось тогда секса, и, если бы не те стремные на мне трусы, я бы точно продолжила еще на кровати. Но случилось все, как случилось. Мне даже хотелось позвать тебя обратно, когда переоделась в нормальное. Я думала, это ты вернулся, но пришел твой брат. И я честно не хотела его впускать, сама не поняла, как так все сложилось. Вот. Это не услада для твоих ушей, просто захотелось сказать. А, ну и еще, если тебе будет приятно – не так страшен член, как его малюют. В смысле первый секс. В смысле все вместе.

И все-таки молчание Архангельского мне не нравится. Правда, данный момент спасает его улыбка. Вот только напрягает, что он все же пододвигает меня к стенке душевой и сам заходит внутрь.

– Что ты делаешь?!

– Не сдерживаю свое слово. Хочу помыться вместе. В тесноте, да не в обиде.

– Ну, Слава, блин!

Глава 23

Оказавшись с Архангельским в тесной душевой кабине, я, кажется, впервые благодарна матери за свой рост. Упираться взглядом в грудь Славы всяко комфортнее, чем смотреть ему в глаза.

Я издаю какой-то нервный смешок, когда осознаю, что совершенно не понимаю, как себя сейчас вести. Как можно вообще с кем-то мыться? Ну что за бред? Ранее отсутствующая неловкость, теперь изрядно на меня давит.

Идиотизм, конечно, стесняться, после того как во мне побывал этот мужчина, но ничего не могу с собой поделать. Так и хочется прикрыть руками тело.

– Да расслабься ты. Я ж не трахаться сюда залез.

– Вот это и напрягает. Я не понимаю, зачем тебе быть здесь, – наконец поднимаю взгляд на его лицо. Ну вот чего он улыбается? – Ты вообще про чувство такта слышал? Мне помыться надо. Одной.

– Что-то безусловно слышал про такт, но у меня в одно ухо влетает, в другое вылетает, – не скрывая усмешки, выдает Слава, потянувшись к крану.

Как только на наши тела стала стекать вода, я с облегчением выдыхаю. Коктейль между ног отторжения не вызывал, а вот смущения – полный вагон.

Когда Архангельский тянется за гелем, я инстинктивно отступаю на шаг, теперь полностью оказываюсь прижатой к стенке. На фига спрашивается, если теперь и у Славы, и у меня есть обзор на наши тела.

Как пришибленная смотрю за тем, как он наливает гель для душа на руку и возвращает назад флакон, намеренно коснувшись моего плеча. Начинает растирать между ладоней гель. Ну и что дальше?

– На колени и соси, – вдруг доносится до моего сознания голос Славы.

– Чего?!

– Шучу, – с ухмылкой произносит он, подаваясь ко мне. – Хотел тебя отвлечь, чтобы ты немного пришла в себя. Отвечая на вопрос, на кой черт я залез сюда мыться с тобой: хочу ускорить процесс привыкания. Шарахающиеся от наготы и члена девочки – меня малость напрягают. Поэтому будем мыться вместе.

– Пообещай, что ты не будешь меня трогать… там.

– Хотелось бы, но что-то страшно, так что не буду.

– В смысле?

– Да ты еще в обморок грохнешься от страха. От секса не упала, а сейчас можешь. Потом буду постепенно тебя развращать.

– Фух. Прям отлегло, – не скрывая радости в голосе, выдаю я.

Его ладони легонько сжимают мои плечи, и он начинает водить руками по моему телу, распределяя гель. Сначала руки, затем живот. Грудь почему-то пропускает, как и другое важное стратегическое место. Снова возвращается к плечам, перейдя от поглаживаний на массирующие движения. И это приятно, черт возьми.

Взгляд невольно начинает блуждать по телу Славы. Сейчас я замечаю не только следы от шипов, но и весьма крупную гематому на плече. Протягиваю руку и провожу по ней пальцами. И тут до меня доходит, что это снова сделала я. Точнее пробка от шампанского в результате моих не самых продуманных действий. Ловлю себя на мысли, что многовато за столь короткий промежуток нашего знакомства я оставила на нем следов.

В этот момент мне вдруг захотелось… нет, не зализать отметины от шипов, а поцеловать след на его руке от шампанского. Наваждение какое-то. Спасибо Архангельскому за то, что он избавляет меня от последнего, перехватив мои руки. Он наливает на мои ладошки гель.

Как-то без слов до меня доходит,