Шрифт:
Закладка:
— То есть — чокнутые фанатики! — отрезал гном, не дослушав. — Мы же говорили: вот отработаем долг, собственную компанию обоснуем…
— Погоди-погоди, я помню этот разговор, — нахмурилась светлая. — Ты мне ещё сказал: “у них такие требования к рядовым, ни ты, ни я, не подходим.”
— И повторю! Ладно пять лет строем ходить в столовую, это ещё можно потерпеть. Но подписаться на всю жизнь таскать на себе железо, даже ночью, и жрать холодную кашу с обязательными нормативными комками — только фанатик и может!
Господи, что за каша у магистратовских поваров получается, что аж за пределами Ордэра о ней такие легенды ходят?!
— Да как ты… — ресницы девушки дрогнули, голос упал до шёпота, последнюю фразу я вообще прочитал по губам. — Ты мне врал…
Тут-то Перегрин сообразил, что в пылу сказал больше, чем собирался. Но поздно: Аша лесной ланью выскочила в проход между сиденьями и убежала в сторону ближайшего тамбура. Гномы обучили её со всей основательностью: двигалась она так, словно её броня ничего не весила. Нехорошо получилось. Сейчас этот Дипперстоун бросится за ней, а потом наверняка припрётся на разборки, хотя это ему думать надо было прежде, чем ляпать…
Не угадал. Гном выбрал разборки сразу, причём не стал размениваться на полумеры вроде угроз или классического “пойдем выйдем”, а сразу же схватил меня за шею. Одной рукой. Может, бородачи и низкорослые, но хватка у них что надо. И движение было таким быстрым, что я не успел отшатнуться. Да и спинка лавки за спиной помешала. Пожалуй, у меня были все шансы вырубиться за четыре секунды — именно столько человек остаётся в сознании с пережатой сонной артерией, но на мне ведь тоже была броня.
Лёгкая, не стесняющая движения, издали вообще больше похожая на обычную прочную кожаную одежду — но при этом укреплённая там, где надо. В том числе воротник усиливали вшитые гибкие пластины из аналога земной пружинной стали. Такая защита могла удержать лезвие соскользнувшего с кромки щита меча. Но под пальцами взбешённого гнома начавшая прогибаться. Самое время для паники и попыток судорожно отмахаться, так как сипеть пережатым горлом уже поздно, но… моей выносливости хватило, чтобы сохранить холодную голову. Счёт шёл на секунды, но этих секунд мне хватило.
Перергрин то ли заученно, то ли из-за личных предпочтений поймал меня левой рукой, а под моей правой удачно оказалась моя же собственная котомка. А в ней — наполовину использованный флакон с алхимическим детонационным гелем: именно его я купил в магазине в Кристальном, чтобы доработать грузила. Алхимики этим составом обрабатывают колбы, чтобы те с гарантией раскололо при броске — взрывается эта штука довольно слабо, на первый взгляд. Пришлось красить грузила слой за слоем — благо, состав почти мгновенно засыхает и “взводится”. Сейчас я испачкал в нём свою ладонь. Сильно замахнуться места не хватало, но это было и не нужно. Главное — точно попасть.
Бабах!!!
Кисть моей руки словно в кипяток сунули, но результат того стоил: выбросив веер алых капель из попавшего под удар уха, гном завалился с лавки в проход, его пальцы бессильно соскользнули с моей шеи. А теперь — быстро!
Не обращая внимание на боль, я вытянул из котомки полоску перевязочного бинта, и, отхватив небольшой лоскут, быстро затолкал в ушной канал Пипи, одновременно стирая и запирая кровь. Ушная раковина его стремительно распухала, со стороны ничего не видно. А капли и вовсе не заметят, освещение в вагоне под стать цене за билет.
Я распрямился… и увидел именно ту реакцию попутчиков, что ожидал: одобрительные взгляды, щербатые злые улыбки и поднятые пальцы вверх! Да, можно создать условия, чтобы жар за тебя загребали чужие руки. Вот только не стоит ожидать, что вынужденные заниматься грязной работёнкой разумные не будут понимать, кто их использует. О, а вот и финальный штрих!
— Две баклаги, — я кинул сорванный со своего пояса кошелёк на стол к старателям. Специально мелочи туда отсыпал на дорожные расходы. В ответ мне с готовностью придвинули сразу три ёмкости, одну из которых я сразу же вылил в полуоткрытый рот контуженного бородача. И вторую туда же — захлебнётся урод или нет, меня не особо волновало. А третью — вылить наполовину поверх брони, бороды и волос и поставить рядом.
— Прячьте своё, зову проводника!
Ну а дальше — по накатанной.
— Этого — в вагон-скотовоз, к свиньям, — отдал двум своим товарищам приказ знакомый контролёр с непередаваемо-брезгливой миной на лице. — Пока до Фронтирбурга дойдём, как раз проспится. Это ж надо было именно грибным говном упороться, не просто нормальным спиртом!
— Он с девушкой поссорился, вот и… — развёл руками я.
— От штрафа его это не спасёт, — едва не сплюнул на соплеменника гном. — Тебя тоже, ты с ним сидел, значит — пил!
Он думает, я с ним ругаться буду? Ха!
— Сколько с меня? Вот, пожалуйста.
Если мне повезёт, это тело ещё и утонет в навозе. Или откинет копыта от отёка мозга, что, как я понимаю, спишут на воздействие мутной дряни. Да за такое я и второй такой же штраф заплачу, если нужно будет. Жалость? Нет, не слышал. Особенно когда рука огнём горит — это несмотря на примочку с эликсиром Жизни.
Глава 23
Вернувшейся Аше я сообщил, что Перегрин “вышел проветриться”. Та не стала ничего выспрашивать, в том числе и про появившийся бинт на руке — слишком сильно расстроилась. Правда, я и сам старался не светить особо пострадавшей ладонью, натянув комплектную перчатку от моего набора брони. Между прочим, будь она у меня на руке, всё обошлось бы и не пришлось тратить ценную полевую лечебную алхимию… М-да. Хорошо хоть, вроде всё обошлось без серьёзных повреждений, боль уже ослабела и отёк спадает. Впредь умнее буду.
Мне удалось немного растормошить эльфийку, начав рассказывать про Ордэр и Истребителей. Под конец шестичасового пути мы уже опять нормально общались, но не стоило заблуждаться, считая, что лёгкий характер эльфийки взял верх, и она простила гнома. Вернее, простить может и простила — а вот считать другом точно перестала. Впрочем, как раз на это мне было
