От этого обвинения и горечи в родных глазах за ребрами словно кислота разлилась. Безумно хотелось подойти к маме. Стереть слезы и поклясться, что у нас ничего не изменилось. Что я прежняя! Та же дочка, которую она любит и знает.

Ломало от желания обнять ее и рассказать, что влюбилась, что встретила самого лучшего мужчину на свете и теперь до одури боюсь его потерять.

Столько всего хотелось… Но я не могла заставить себя сделать и шага.

–Да… Для тебя это даже «ничего плохого».– Мама цокнула языком.

–Родная, пожалуйста…– Уже чувствовала, что на меня несется лавина, но все еще надеялась ее остановить.

–И как я могла проглядеть? Пропустила такое…– Мама смахнула слезы со щек и уже совсем другим взглядом посмотрела на меня.– Знала, что богатство портит людей, только не думала, что ты, моя любимая, хорошая девочка, окажешься падкой на богатых мужчин. Я и представить не могла, что вместо помощи сестре ты залезешь в кровать к ее мужу и заставишь племянников называть тебя мамой.

–Все не так!– От несправедливого упрека, казалось, волосы дыбом встали.– Наталья давно не жена Арбенину. Они много лет в разводе. И все, что она говорила о Косте, ложь! Он совсем не такой! Он замечательный, как и его дети. А мамой они меня называли, потому что так было нужно. Ради дела! Не всерьез!

–Ну конечно! Наталья шесть лет ошибалась. А ты такая мудрая и опытная, что сразу поняла, насколько все не так!– Мама всплеснула руками.

–Ната не ошибалась. Она лгала! В ее рассказах вообще не было правды.

–Так значит, сестра еще и обманщица?!– Будто эти слова причиняют ей боль, мама прижала правую руку к груди, как раз в районе сердца.– Ты, спящая с чужим мужчиной, святая. А она, которая узнала о тебе правду, лгунья?!

Немного отдышавшись, мама достала из кармана домашнего платья пачку фотографий и бросила их в мою сторону.

–Это тоже, скажешь, неправда?!

Фотографии неровной дорожкой упали на пол между мамой и мной. Снимки с островов. Наши поцелуи с Костей. Объятия. Игры с детьми на берегу. Свадьба…

–Я люблю его, понимаешь?

Рухнув на пол, я стала собирать разбросанные фото. Не для мамы. Для себя. Как последние напоминания о том, что было самым дорогим.

–Лучше бы ты сестру любила. И племянников!– Все так же прижимая руку к груди, мама поднялась и направилась к двери.

–Умоляю, не поступай так со мной.– Я не собиралась плакать. Нельзя. Но сдержать слезы было невозможно.

–Мне стыдно за тебя, дочка. Ты должна была помочь сестре! Спасти своих племянников. А получилось, что нож ей в спину воткнула,– произнесла мама, не оборачиваясь.

–Я не знала, что так случится.– Родные комнаты вдруг стали тесными, чужими. Тюрьмой, а не домом.– И не представляла, что самые близкие могут делать…– чуть не захлебнулась плачем,– так больно.

Вместе со слезами из груди начали вырываться всхлипы. Вместе с болью тело сковал незнакомый холод.

Сквозь пелену слез трудно было рассмотреть на экране телефона номер лучшей подруги. Писать сообщение пришлось вслепую.

Но мама этого уже не видела, не слышала. И кажется, не хотела больше ничего обо мне знать.

* * *

Костя

Я, конечно, слышал известное французское выражение «Cherchez la femme», однако с тем, что поиск женщины может оказаться трудным делом, столкнулся впервые.

После аэропорта мы не стали заезжать домой. Пока Валера избавлялся от моей бывшей, я остановил первое попавшееся такси и вместе с остальной частью семьи, родной и фиктивной, рванул за Варей.

Белов, явившийся к нашему прибытию, не успел даже рот раскрыть. Стоял возле парковки с какой-то папкой в руках. Усиленно моргал, будто пытался взлететь. Но машина уже выруливала на проспект, и мне до барабана были все срочные дела начбеза.

–Папа, ты правда не обижаешься на нашу Варю?– Выспавшаяся за долгий рейс Даша, кажется, беспокоилась сильнее всех.

–Мама сказала, что Варя наша тетя, только нам все равно она нравится,– кивнул Кондрат.– Даже тетей!

–Я ни на кого не обижаюсь. Мне с вашей Варей нужно поговорим. И потом мы обязательно заберем ее к себе домой.– С детей уже хватило загадок и сюрпризов, поэтому юлить я не стал.

–И ты больше не уволишь ее?– Даша словно не верила.

–Это тебе мама сказала, что я уволил?– Я сжал кулаки и медленно выдохнул.

Наталье сильно повезло, что вместо поездки с нами решено было отправить ее подальше.

–Она так ругалась на Варю…– Будто мать ругалась и на него, Кондрат закусил губу и незаметно переплел свои пальцы с пальцами сестры.

Обниматься с детьми в машине казалось не самой безопасной идеей, но и спокойно смотреть на них, таких потерянных, я не мог.

–Очень жалею, что меня с вами не было!– Я усадил обоих к себе на колени и прижал к груди.– Это было моей ошибкой. Нам надо было вместе пойти за Варей и запретить ей уезжать.

–А еще можно было сказать, чтобы мама уехала.– Моя красивая маленькая девочка вскинула глаза, и от обиженного взгляда внутри все сжалось.

–Я собирался поговорить с вами позже, но раз так…– Откашлялся.– Как вы смотрите на то, чтобы всегда жить не с мамой, а со мной?

Словно признался, что прямо сейчас планирую лететь на Марс, дети округлили глаза. А сидевшая на переднем сиденье бабка, не моргая уставилась в широкое зеркало заднего вида.

–Совсем-совсем навсегда?– Даша все же не поверила.

–И сегодня. И завтра. И послезавтра. И все остальные дни,– попробовал я объясниться на «детском» языке.

–И нам не нужно будет возвращаться во Францию и жить там с разными нянями?– Кондрат переглянулся с сестрой, и оба засияли.

–Ну, раз вы согласны, то я сделаю все, чтобы мама уехала во Францию…– Мысленно добавил «или еще куда-нибудь».– Одна.

Не знаю, радовались ли дети приходу Санта-Клауса, которого я ежегодно им оплачивал, но сейчас в машине начался настоящий Новый год.

Двойня громко кричала «Да!» и «Супер!». Обнималась. И со словами: «Все как ты сказала!»– принялась пожимать руку бабушке.

От такого поворота я немного обалдел. Однако машина остановилась в знакомом дворе, и резко стало не до удивления и не до веселья.

* * *

Следующие десять минут показались настоящим бредом.

Мы легко нашли квартиру, в которой жила Варя. После того как старушки на лавке узнали, что к ней приехали племянники, нам организовали и проход через домофон, и эскорт до дверей. Вероятно, если бы не Генриховна, которая одним взглядом распугала весь конвой, в гости мы явились бы тоже толпой.

Однако на следующем пункте плана вышел прокол. Пожилая женщина, очень похожая на Варю, открыла дверь после первого же звонка. Но, вместо того чтобы позвать дочку, она схватилась за сердце и, будто увидела привидение, растерянно уставилась на малышей.