с подзорной трубой. Что он и сделал. Сердце тотчас гулко забилось в груди. Он знал: вожделенный день настал. Это тот самый момент. Сейчас Мофейслоп откроет ему Истину.

Одиомзвак куда-то исчез, а мудрец, заложив руки за спину и резко махая хвостом, расхаживал взад-вперед. Его мантия колыхалась на ветру. Вскоре слуга появился снова, с бутылкой вина в руках. Мофейслоп остановился и воскликнул:

– А!

Из чего Саймон понял, что это редкое событие. Вместо вонючей и забористой луковичной бормотухи Одиомзвак принес медовое вино, сделанное из меда живших на лугу пчел. Он поставил бутылку на стол, и рядом с ней – три бокала.

– Животных лучше отвести вниз. Не хочу, чтобы нам мешали, – сказал Мофейслоп.

Горбатый слуга заковылял к Афине, устроившейся на спинке кресла позади Саймона. Однако сова не далась Одиомзваку в руки, а с криком взлетела и устремилась ввысь. Она кругами взлетала все выше и выше, пока, наконец, не пропала из вида.

– Они как будто что-то чувствуют, – смущенно пояснил Саймон. Так оно и было. Анубис забился под кресло и глухо рычал.

– Да, животные весьма чувствительны, – согласился мудрец. – То, чего не хватает их разуму, они восполняют тонкой психикой. Они чувствуют, что ты вот-вот станешь совершенно другим человеком. И они не уверены, понравится им это или нет. Таков эффект Истины.

– Я сам отведу его вниз, – предложил Саймон. Но когда он поднялся и подошел к Анубису, пес выскочил из-под стола и спрятался за дымоходом.

– Ладно, не стоит утруждаться, – сказал Мофейслоп и махнул рукой. – Я просто не хотел, чтобы тебя что-то отвлекало. Вдруг сова накакала бы тебе на плечо или пес начал бы лаять? Ведь ход твоих мыслей должен идти строго по графику.

Одиомзвак снова отправился вниз. Мудрец посмотрел в подзорную трубу и усмехнулся.

– Сюда движется очередная партия искателей Истины, – сказал он, выпрямляя спину. – Я наблюдаю за ними уже три дня. Двое мужчин и одна на редкость толстая женщина. Боюсь, что пока она доберется сюда, она сильно похудеет. Дорога к Истине длинна и тяжела.

– И много у вас бывает таких посетителей?

– Примерно семьдесят за год, – ответил Мофейслоп. – В среднем по трое каждые две надели. Больше и не нужно. Так они не превращаются в обузу, да и с мелкими партиями проще иметь дело.

– Меня удивляет, как кто-то добирается сюда, – заметил Саймон, – принимая во внимание горы и лес, диких зверей и дикарей.

– Вот и удивляйся, – ответил мудрец. – Сегодня я тоже удивлен. Это первая женщина за десяток лет. Женщины не приходят сюда в поисках Истины. Мне порой кажется, будто она им известна. Кроме того, даже те женщины, которых посещают сомнения, вряд ли рискнут пройти через Йетгульский лес, чтобы расспросить о ней мужчину. Они знают, что большинство мужчин – это жалкие создания, не слишком умные, несмотря на все их успехи в науке, технике и искусствах.

– Вы – единственное исключение. Я верно понял? – спросил Саймон.

– Верно, – ответил мудрец. – Но сегодня тебя ждет ряд сюрпризов.

– Надеюсь, мне хватит мужества посмотреть им в лицо, – ответил Саймон. – Я знаю, что по сути дела я такой же, как все. Я много говорю о том, что хочу познать Истину, что я ищу ее, но не уверен, что, столкнувшись с ней лицом к лицу, я не захочу сбежать.

– Другие тоже пытались сбежать, – сказал Мофейслоп и расправил плечи. – Возможно, ты задавался вопросом, почему я полностью отгородился от мира. Почему заставляю людей проделывать столь нелегкий путь? Что ж, будь он легче, мне бы не было житья от искателей Истины. Они бы денно и нощно требовали от меня поделиться ею. Я не слишком жалую людей в общей их массе и редко кого люблю индивидуально. Но здесь я так одинок, что всегда рад гостю. Одиомзвак, как ты наверняка заметил, не слишком интересный собеседник. Кроме того, теми, кто дошел сюда, движет отнюдь не праздное любопытство. Они по-настоящему желают меня видеть. Поэтому, с одной стороны, у меня есть масса времени на размышления, с другой – тут бывают гости, которых хватает, чтобы удовлетворить мою жажду общения с людьми. Я здесь хозяин. Полный хозяин. Правительство меня не беспокоит.

Саймон открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг почувствовал позади себя запах давно не мытого тела Одиомзвака и обернулся через плечо. Раздался щелчок. Саймон вскрикнул и попробовал вырваться. Где-то рядом – вернее, где-то далеко – испуганно залаял Анубис.

Из подлокотников кресла выскочили стальные наручники и сковали Саймону запястья.

– Итак, сукин сын, ты видел, как я сосал собственный хвост! – вскричал Мофейслоп.

– Я никому не скажу! – крикнул в ответ Саймон. – Какая мне разница? Я лишь хочу познать Истину!

– Ты никому не скажешь, – злобно ответил мудрец. – Это точно. В принципе, невелика разница, видел ты меня за этим занятием или нет. Но не переживай. Ты услышишь Истину.

Одиомзвак подошел к креслу сзади, неся несколько острых ножей различной ширины и длины. Одного их вида было достаточно, чтобы Саймон намочил штаны, но то, как Одиомзвак пускал слюни и облизывал губы, гарантировало это на все сто.

– О, нас ждет воистину редкий пир, – пробормотал Одиомзвак. – Мы еще ни разу не пробовали землянина.

– Не просто редкий, – поправил его Мофейслоп. – Уникальный! Советую тебе почаще заглядывать в словарь, мой дорогой Одиомзвак.

– Какая разница? – огрызнулся тот.

– Огромная! – укоризненно ответил мудрец. – Запомни, не редкий, а уникальный. Мы ведь с тобой не варвары.

– Я бы с этим не согласился, – произнес Саймон.

– Это потому, что ты ослеплен излишними эмоциями, – ответил Мофейслоп. – Ты еще не достиг спокойной объективности истинного философа.

Мофейслоп жестом велел слуге положить ножи на стол, а сам сел в кресло напротив Саймона и сложил домиком кончики пальцев. Обычно такое положение рук сравнивают с церковным шпилем. Саймону оно напомнило разверстую пасть акулы.

– Надеюсь, ты не мерзкий атеист? – спросил Мофейслоп.

– Что? – удивился Саймон и поспешил добавить: – Нет, конечно.

– Отлично, – сказал Мофейслоп. – Я съел их в огромном количестве, и у всех до единого был крайне неприятный вкус. Дело в том, что наши взгляды определяют химический состав тела. Или ты этого не знал? Ну, вот, теперь знаешь. И я рад, что, хотя ты и куришь, но не злоупотребляешь курением. Надеюсь, ты заметил легкий привкус табака в рагу, которое ты ел в первый день. Это был твой предшественник – заядлый курильщик, но, к моему великому облегчению, не атеист. Иначе он был бы совершенно несъедобным.

– Меня сейчас вырвет, – сказал Саймон.

– О, это обычная реакция, – весело отозвался Мофейслоп. – Но вряд