Шрифт:
Закладка:
Но не это поразило в нём Рэма.
Глаза. Этот человек ВСЁ про него понял.
Он знал, что Рэм на станции незаконно, что приписал себе возраст. И что выхода у него другого не было, а потому…
Голова у Рэма закружилась, мышцы стянуло судорогой, он даже не мог дышать, так смотрел на него этот чужак.
К счастью, длилось это состояние пару секунд, не больше. Загорелый пилот кивнул, и контакт оборвался.
Только по спине у Рэма потекло, и зачесались поджившие ранки.
– В госпиталь на Джанге, – сказал загорелый.
– Но там же… Не наши… – Рэм понял, что даже слова подбирать трудно, так выбил его этот странный контакт.
Но… Ведь война же идёт? Это враги?
– Вон даже пацан не верит, – кивнул на Рэма один из десантников.
Судя по позам и выражениям лиц, десантники тоже сомневались в разумности затеянного.
Лицо загорелого пилота было таким, словно он лучше знал, что происходит с другой стороны границы.
– Нормально всё будет. – Он успокаивающе похлопал десантника по плечу. – Капитан сам договаривался. Они рады и счастливы оказать нам помощь. Дегир пообещал, что даже связь будет. Как только вашего парня разбудят после транспортировки, он отпишется.
– А зачем вы так срочно? – спросил Касим. – Может, передержать его пока здесь? Интенсивная терапия на станции есть.
– Руку надо пришить как можно быстрее, – пояснил медик. – Чем быстрее пришьём – тем меньше будет срок реабилитации. Вы же понимаете, что медицина может не всё. Кора мозга должна адекватно воспринимать новую конечность, а её нужно сначала вырастить. Чем дольше мы тянем, тем труднее ему будет научиться владеть новой рукой так же хорошо, как и утерянной. Вам боец нужен или инвалид с негнущимися пальцами и посттравматическим синдромом?
– Хорошо, – выдохнул Дым. – Забирайте!
Медик полез в шлюпку посмотреть, что там и как.
– Много ещё ребят везёте? – спросил Дым у загорелого, тот явно был старшим.
– У меня – сто сорок шесть. И ещё с одним госпиталем договариваемся. Капитан злой, как собака.
– Как вы вообще под ним ходите?.. – буркнул Касим.
Рэм с интересом посмотрел на огромную шлюпку. Там был только номер 22-45, и он ему не говорил ни о чём.
– Привыкли, – пожал плечами загорелый.
– Говорят, он Берга с утра покусал? – Касим явно был в курсе того, что творилось на Мах-ми и вокруг.
Рэм мог бы сейчас переживать: а что там, на грунте, если бы у него уцелел хоть кто-нибудь из родни. Но в Ярбурге у него остался Ули да одноклассники.
Ули справится сам, ему не привыкать прятаться, а одноклассники…
– Если бы только Берга, – ухмыльнулся загорелый пилот. – Ладно, бывайте. И не дёргайтесь тут. Я же сказал: проснётся ваш парень – отпишется.
Дым кивнул, и загорелый исчез в чёрном нутре шлюпки. Это была одна из самых больших десантных. С линейного крейсера.
Но с какого?
– Всё равно же сто сорок шесть медкапсул туда не поместится, – сказал Рэм, глядя как медленно-медленно чёрная громадина тянется к шлюзу.
– Если все кресла вымонтировать – помещаются, – ответил медик. – Придумали же – на Джангу…
– Капитан Пайел – мастер безумных решений. – Астахов так тихо подошёл, что Рэм заметил его только сейчас.
– Это с «Персефоны» была шлюпка, да? – до Рэма только сейчас дошло, что это за капитан, которого даже свои должны опасаться.
Говорили, что капитан «Персефоны» – незаконный сын эрцога Локьё. Но сражался он на имперской стороне, пугая своих людей и командование присущим аристократии Содружества ментальным насилием.
– Вот надо было ему всё-таки долбануть второй раз по Трехгорью! – раздался над ухом Рэма голос начальника станции.
Пацан обернулся. Сзади стоял не только Марвин Кремлих, но и техники, и мужчина с нашивками навигатора, и даже Илинг жался за спинами, боясь попасться на глаза начальнику станции.
Теперь, когда шлюпка вошла в шлюз, провожать её вышли почти все.
Они что, боялись вот этого, загорелого? Что он тоже разглядит у них внутри какой-нибудь грех?
– А когда Ардо разбудят? – спросил Рэм медика, и только тут его осенило, что надо было молчать.
Если начальник станции его ещё не заметил, то теперь…
Марвин Кремлих медленно повернул голову и уставился на Рэма.
– Он что, опять здесь? – начальник станции сердито посмотрел на Астахова. – А сейчас – за каким хреном? Или у тебя все курсанты – на одно лицо?
Дым покосился на Марвина и нахмурился. Но сказать ничего не успел: за Рэма неожиданно вступился медик.
– Парень мне очень помог, – заявил он с присущей медикам безапелляционностью: вот сколько отрежем – так и хорошо будет.
– Чем? – По лицу начальника станции можно было понять, что он ощущает себя дебилом. – Чем может помочь какой-то паршивый щенок? Запчастями для реанимации? У нас закончилась искусственная кровь? Вы меня за кого держите?
Медик не обиделся – улыбнулся ещё шире.
– Психосоматика – дело тонкое, – пояснил он терпеливо и немного высокомерно. – Отрéзать или пришить мы можем вам всё, что угодно. А вот лечить потом от посттравматического синдрома… – он с усмешкой уставился на Марвина. – Машинкой, а?
Начальник станции неожиданно сник и лицо его изменилось.
«Наверное, его лечили уже этой самой «машинкой», – подумал Рэм. – Вроде той, куда курсантов пихали в диагностическом центре».
– Конечно, машина психотехника делает чудеса, – продолжал медик. – Она берет вашу душу и выворачивает ее наизнанку, верно? Так, может, лучше не доводить до этого?
– И чего он? – Марвин кивнул на Рэма. – Прямо-таки помог? Не только кашу жрать может?
– Сиделок на станции нет, – медик уже едва сдерживал смех. – Экономим, верно? А ведь их предки не ради шутки придумали. Парень добрый, контактный. Сидел рядом, они говорили о чём-то, пока я обрабатывал рану. В результате пациент уснул с максимально выровненной психограммой, был спокоен и почти не испытывал дискомфорта. Сейчас он проснётся, и медики госпиталя скажут нам большое спасибо. У них будет больше шансов максимально реабилитировать пациента. Между прочим, это и в плане затрат – дорогого стоит.
Начальник станции поморщился и недоверчиво посмотрел на Рэма:
– А откуда он десантника знает?
– Так это тот самый десантник, что стоял тогда у дверей в реакторную, – пояснил Астахов.
Марвин выругался.
Астахов развёл руками.
– А на «Персефону» чего не взяли десантника? – начальник станции отвернулся от Рэма. Были проблемы и поважнее. – Везти имперский спецон в госпиталь Экзотики, с которой непонятно сколько продержится перемирие? Это прямо безумие какое-то!
