Шрифт:
Закладка:
Летом 1554 года война возобновилась, причем к Мамыш-Берды примкнули черемисы луговой стороны. Русские пытались послать против них присягнувших жителей Казанского ханства, но этот план потерпел полную неудачу, так как они не пошли на братоубийственную войну и примкнули к сражавшимся против русских. Война вновь охватила всю территорию. Повстанцы убили всех, кто сочувствовал русским, убили русских рыбаков, промышлявших на Каме, напали на сторожевой полк русской армии и появились под самой Казанью. Против них русские отправили отряд под начальством князя И. Ф. Мстиславского. В течение короткого времени он страшно опустошил громадную территорию — 22 волости и уничтожил несколько десятков селений. Взятые в плен, в количестве нескольких тысяч, были все казнены. В Арском крае построен был ряд башен, острогов и укреплений, в которых были размещены вооруженные отряды русских солдат, но военные действия князя И. Ф. Мстиславского против Мамыш-Берды и хана Али были безрезультатны.
В 1555 году война не возобновлялась: население было подавлено обрушившимися на него страшными бедствиями, но весной 1556 года жители Казанского ханства подняли восстание против завоевателей. Мамыш-Берды с двухтысячным войском повел наступление, но в апреле русские под начальством П. В. Морозова открыли военные действия против города Чалыма. Неприступная крепость была взята, как и Казань, при помощи взрыва подкопов[250]. После падения Чалыма перевес окончательно перешел на сторону русских, и борьба за независимость становилась уже безнадежною. Инородцы, в особенности чуваши, стали переходить на сторону русских. Хан Али был убит. Чуваши хитростью захватили Мамыш-Берды и выдали его русским. Вождь борьбы за независимость был отправлен в Москву и казнен.
В мае 1556 года русские разбили повстанцев в Арской земле — П. В. Морозов снова «опустошил все Арские места, побил многих людей, пленных вывел бесчисленное множество», причем русские «брали в плен одних женщин и детей, мужчин всех побивали», то есть умерщвляли[251]. В июне последовала вторая карательная экспедиция, и в результате Арская и Прикамская сторона «опустошены были вконец». После гибели Мамыш-Берды вождем повстанцев стал богатырь Ахмед. Он повел наступление на горную сторону, но потерпел поражение, был взят в плен и казнен. Силы казанцев были окончательно истощены. Народ, доведенный до отчаяния, отказался от продолжения бесплодной борьбы, ив 1557 году война уже не возобновилась. Край был присоединен к Русскому государству.
Русские начали прочно устраиваться в завоеванном крае. Проекту Нур-Али относительно дружного сожительства казанцев и русских под унией московского государя, разбитому 9 марта 1552 года тремя пылкими патриотами, не суждено было осуществиться. У русского правительства оказался свой план устройства присоединенного государства, и взаимоотношения завоевателей и покоренных вылились в самые тяжелые формы, какие только могли существовать между победителями и побежденными. В столице Казанского ханства русские применили крайне жестокую меру: опасаясь покушений, они категорически запретили казанцам жить и даже входить внутрь города, обнесенного крепостною стеною. Всем уцелевшим жителям города было приказано выселиться за пределы городской черты, и для поселения им было отведено место за рекой Булаком, в так называемой Кураишевой слободе (ныне Старо-Татарская слобода). Принудительное выселение из прежних домов, несомненно, внесло новую разруху в разоренное население, пережившее ужас разграбления и погрома. Конечно, не все дома разрешено было разобрать и перенести из города на новое место — владельцам лучших домов, занятых русскими учреждениями, чиновниками и солдатами, было запрещено ломать дома и перевозить за Булак. Не многие могли построить заново или хотя бы восстановить на новом месте перенесенный из города дом, и большинство жителей окончательно разорилось, впало в нищету или было принуждено рассеяться по деревням. Город пришел в упадок и опустел. В 1557 году из 30–40 тысяч жителей в Казани осталось лишь 6 тысяч татар, к которым прибавилось 7 тысяч русских. Таким образом, город потерял не менее 4/5 своих прежних жителей, и общее количество его населения уменьшилось более чем наполовину.
Принудительное выселение татар из Казани и запрещение им даже входить в город сопровождалось фанатическим приказом русского правительства — «все мечети пометать и вконец их извести». Первые два года русские не чувствовали себя прочно в покоренной столице, но после опустошения Арского края князем И. Ф. Мстиславским с 1555 года русские начали устраиваться в Казани как следует. В этом году правительство митрополита Макария позаботилось о присоединении только что покоренного края и в религиозном отношении: в Казани была учреждена кафедра архиепископа, и предполагалось начать обращение жителей в христианство. Митрополит Макарий недаром в торжественной речи при возвращении Ивана IV из Казанского похода сравнил его подвиг не только с победами Дмитрия Донского и Александра Невского, но также с деятельностью великого князя Владимира, «просветившего русскую землю святым крещением»: очевидно, у митрополита, еще в 1536 году занимавшегося крещением татарок, сидевших в тюрьме, уже созрел план обращения в христианство жителей Казанского ханства.
С. М. Соловьев говорит об отправлении вновь назначенного архиепископа из Москвы весною 1555 года: «Это отправление было необычное, первое в русской истории: архиепископ ехал в завоеванное, неверное царство распространять там христианство… Этот духовный поход… соответствовал отправлению греческого духовенства из Византии и Корсуня для просвещения Руси христианством при Владимире; он был завершением покорения Казани…» [252] Для обращения казанских татар в христианство архиепископ получил от митрополита Макария подробный наказ, причем рекомендовалось «новокрещеных к себе приучать, кормить, поить, жаловать и беречь во всем, дабы прочие неверные, видя такое бережение и жалование, поревновали к христианскому праведному закону и просветились св. крещением… Когда новокрещеные из-под учения выйдут, архиепископу звать их к себе обедать почаще, поить их у себя за столом квасом, а после стола отсылать их поить медом на загородный двор. Которые татары станут приходить к нему с челобитьем, тех поить и кормить у себя на дворе квасом, а медом поить на загородном дворе»[253]. Миссионеры должны были избегать насильственных мер, но зато изъявившим желание перейти
