— Ну... в общем, есть такое, — опустив взгляд в чашку, признался я.

— И вы думаете, что знакомство с научной стороной вопроса поможет вам преодолеть страх, — продолжила Катя.

— Да, мне так кажется.

— Вы совершенно правы, Андрей! Но я мало что могу вам рассказать. Думаю, вам лучше съездить в районную поликлинику и поговорить с онкологом. Думаю, он сможет развеять ваши опасения.

— Спасибо, Катя! Я обязательно съезжу. Вот только время выбрать трудновато. А всё-таки — что можете сказать по этому поводу вы? Ведь вы недавно учились. Может быть, есть какие-то новые технологии, способы диагностики.

— Ну, — задумалась Катя. — Вспомнила! Кажется, в шестьдесят седьмом году наши советские учёные открыли ранний метод диагностики. По маркерам. Да! Одному из них ещё вручили Нобелевскую премию. Только я забыла его фамилию.

Уши Кати покраснели.

— Но я непременно уточню в конспектах. Знаете, я очень тщательно вела конспекты, всё записывала.

— Спасибо, Катя! — поблагодарил я.

— Не за что, Андрей, — серьёзно сказала она. — Я уверена, что вы совершенно здоровы. И помните — вам нечего стесняться. Многим людям свойственны иррациональные страхи. Я, например, раньше очень боялась пауков.

— А сейчас? — поинтересовался я.

— А сейчас не боюсь. Знаете, как я этого добилась?

— Как?

— Завела себе ручного паука! — торжествующе воскликнула Катя. — И наблюдала за ним. Он жил у меня в комнате почти полгода.

За раскрытым окном затарахтел и смолк автомобильный двигатель. В дверь кабинета постучали.

— Войдите! — ответила Катя.

— На пороге появился усталый капитан из РОВД. Его чёрные усы раздражённо топорщились.

— Ну, что тут у вас опять случилось? — спросил он.

* * *

День казался бесконечным.

Допросив меня, а потом Фёдора Игнатьевича, капитан правильно оценил ситуацию и по телефону запросил подкрепление.

Через два часа в Черёмуховку прикатил автобус, битком набитый милиционерами, «ПАЗ» с криминалистами и два грузовика солдат из ближайшей воинской части. А над крышами разрывал винтами небо вертолёт.

Затем милицейское начальство потащило меня обратно в Вязник — показать оперативной группе место взрыва и перестрелки. Выручила Катя, которая категорически заявила, что моё здоровье не выдержит такой нагрузки.

Посовещавшись, высокие чины согласились на то, чтобы я показал нужное место с вертолёта. Но тут вмешался Фёдор Игнатьевич и твёрдо сказал, что полетит сам.

А Павел всё это время спал в палате. Катя заперла дверь на ключ, ключ положила в карман халата и не отдала его даже целому полковнику с красным от осознания собственной значимости лицом.

— Больной Вольнов нуждается в отдыхе, — заявила она. — Приходите завтра, я посмотрю — что можно сделать.

Полковник изумлённо посмотрел ей вслед и вытер лысину большим белым платком.

— Кремень-девка!

Улучив момент, я напомнил взмыленному капитану про дорогу, в сторону которой ушли бандиты.

— Туда уже выехали, — кивнул он и тут же отвернулся от меня.

— Семёнов! Ну, куда ты собаку повёл? — закричал он. — Нам же ехать сейчас!

— Пописать, товарищ капитан! — отозвался Семёнов. — Идём, Пират!

Я подёргал капитана за рукав.

— Ну, чего тебе? — обернулся он.

— Я могу идти?

— Да, конечно! Но, если что — будь пока дома.

Я, собственно, так и собирался.

Но дома меня поджидал сюрприз.

Возле моей калитки стоял знакомый «УАЗ» с ленинградскими номерами. Улыбающийся Рустам вытаскивал из машины раскладушку.

Глава 22

Нежданно-негаданно в моём доме образовался целый штаб операции. Генерал-майор Георгий Петрович Вотинов оказался не простым армейским генералом.

— Я как услышал, что ЧП в твоём районе — даже обрадовался! — улыбнулся он. — Такой повод на денёк вырваться из города. А то всё в кабинете, да в кабинете. Не стесню, Андрей Иваныч?

— Не стесните, Георгий Петрович, всё в порядке!

— «Чёрные копатели» — это дело как раз по нашему профилю. Незаконный оборот оружия, сам понимаешь, штука серьёзная. Это не курицу на рынке украсть. Расскажи-ка мне в двух словах — что ты видел, что слышал.

Я подробно пересказал Георгию Петровичу историю с найденной местными пацанами гранатой. Он только головой покачал.

— Ох, отчаянные ребята! Ремнём бы их отходить. Сколько таких уже подорвалось по стране — не перечесть! Как, ты говоришь, их зовут?

— Георгий Петрович, можно с ними как-то помягче? Они уже осознали.

— Осознали?

Георгий Петрович, улыбаясь, покачал головой.

— Разберёмся.

В кухню без стука вбежал армейский лейтенант.

— Товарищ генерал-майор, разрешите? Вертолёт ждёт!

— Хорошо, сейчас иду. Рустам! Возьми у Андрея Ивановича адреса ребят и к двадцати ноль-ноль доставь их сюда!

— Слушаю, товарищ генерал-майор!

— Андрей Иваныч! Неловко тебя просить, но больно уж баня у тебя хороша! А я из города теперь неизвестно, когда вырвусь.

— Сделаем, Георгий Петрович!

Вертолёт, словно деловитая стрекоза, улетел в направлении Вязника. А я подхватил рюкзак и отправился в магазин. Гостей надо было чем-то кормить.

В прохладном помещении магазина было пусто. Лида, накинув на плечи лёгкую кофту, читала книжку.

— Здравствуй, Андрюша! — улыбнулась она мне.

— Здравствуй, Лида!

Я наклонился над прилавком. Лида потянулась мне навстречу, и я поцеловал её мягкие тёплые губы.

— У тебя сегодня полный дом народу, да? — спросила она.

— Так уж вышло. Ещё и ночевать останутся. Вот думаю — чем их всех кормить?

— Ну, давай, посмотрим! А что генералы едят?

— Этот генерал всё ест, — ответил я.

— Хлеба я тебе отложила — как чувствовала, что ты придёшь. Вот, ещё возьми тушёнки. Макароны есть и гречка. Конфеты к чаю. И вот!

Лида наклонилась и поставила на прилавок трёхлитровую банку солёных огурцов.

— Спасибо! — сказал я. — В прошлый раз твои огурцы Георгию Петровичу очень понравились.

— Правда? — улыбнулась Лида.

— Правда.

Я наклонился и снова поцеловал её. Лида прижалась щекой к моей руке, и я почувствовал, что её волосы пахнут цветами.

Через полчаса я вышел из магазина с полным рюкзаком продуктов.

Вдвоём с Рустамом мы начистили большую кастрюлю картошки. Поставили её на огонь. Рустам остался готовить ужин, а я отправился топить баню.

* * *

— А вы настоящий генерал, да?

Митька даже рот открыл в ожидании ответа.

Тимка