Шрифт:
Закладка:
Днём же я, нацепив улыбку, шла в мир с добром. Детей отвозила в школу и клуб на извозчике, который предоставило управление. Да, это против правил, но я смогла уговорить господина Денвера, что только так не буду опаздывать на работу. Можно было перевести детей, но я не хотела. Эми нашла себе подружек, а Томми просто обожал воспитательницу. Забрать их у меня не хватило духа. Зато каждый вечер мы прогуливаемся до дома пешком.
Работа в управлении оказалась несложной. Физически… Но морально.
Ох, скольких я повидала за прошедшие две недели! Бабуля с добрыми глазами не дрогнув травила мужа своей дочери. Бабуле не нравился работящий мужчина. К счастью, несчастный выжил, но ещё долго будет принимать снадобья. А вот бабулю казнят.
И вроде бы я не должна жалеть, но… Каждый раз сообщая коллегам, что свидетель или преступник лжёт, я мучилась угрызениями совести. Ведь это значит, что их накажут. Из-за меня.
С каждым днём я всё сильнее мрачнела, что не укрылось от господина Денвера. С нанимателем мне повезло. Он не был жесток с нами, и всегда готов прийти на помощь.
Вот и в этот раз господин Денвер пригласил меня в кафе на серьёзный разговор.
Конечно, я испугалась. В моей жизни уже был похожий случай, а я теперь не могу оправиться. Да и что хорошего можно сказать под слоганом “серьёзный разговор”?
К счастью, влюблять меня никто не собирался. Господин Денвер был счастливо женат.
Чего я боялась, так это увольнения. да, работа была в тягость, но ради жалованья и условий я была готова терпетью
Но всё оказалось иначе.
Господин Денвер долго разговаривал со мной, рассуждая о законах и особых королевских указах. Он принёс несколько папок с личными делами тех, кого я своей силой определила в преступники.
– Тебе ещё жаль его? – тихо спросил мужчина, глядя на шокированную меня.
– Я этого не знала, – прошептала я, глядя на зарисовки и магические картины.
Тела, тела, тела. Молодые женщины, юные девочки. Нет, это совершил не сам преступник, его обвиняли в похищениях. По крайней мере, я знала только о похищениях, а продажу доказали уже потом.
Десять женщин, девушек, девочек… Пятеро убиты, остальные находятся в далёком королевстве, где ещё вполне процветает рабство.
– Так что?
– Нет, не жаль, – я качнула головой, закрывая папку и отодвигая от себя. Руки дрожали, по щекам текли слёзы. Последняя папка выбила меня из колеи.
– Если хочешь, я могу приказать, чтобы тебе давали ознакомиться с делами.
– Ой нет, – я отшатнулась в ужасе. – Я всё поняла, господин Денвер, правда поняла.
– Видишь ли, казнь это высшая мера наказания. И даётся она только тем, кто совершил что-то действительно страшное. Пострадали или погибли люди, например. Жалея виновных ты обесцениваешь страдания жертвы.
– Я не думала об этом, – качнула я головой. – Знаете, мне просто не по себе, когда я подписываю очередной документ. Словно… Словно это я казню.
– Нет, – усмехнулся господин Денвер. – Твоё слово далеко не последнее. После проходит суд, где учитываются твои наблюдения. Тогда уж давай считать палачами всех. Следователя, который расследовал дело, стражников, которые арестовывали, судью, который вынес приговор.
С того разговора прошло всего три дня, но мне стало гораздо легче.
И в целом я стала лучше себя чувствовать. Уже почти не плакала ночами, и всё меньше предавалась мечтам. Я всё также вызывала призраков своей семьи, а они обучали меня.
И даже дали разрешение на продажу нашего родового дома. Правда, никто пока не торопился его покупать. Может, слишком велика цена, а может это из-за суеверий, что купив этот дом, потеряешь всё остальное. Семью, власть, золото и даже уважение.
Уж не знаю, как это связано, но слухи такие ходили.
Сегодня намечался прекрасный день. За прошлый день поймали всего троих воришек. И ещё одна миссис просила рассудить давний спор с соседом.
Так что работала я легко и с удовольствием, а на обед отправилась в ближайшее кафе.
Заказав себе чай, я смотрела в окно. На площади весело бегала детвора, прогуливались парочки всех возрастов. А чуть подальше группа молодых людей бегали с вёдрами, намереваясь сделать настоящий каток.
– Ты слышала, он вернулся! Я сама сегодня утром видела, – шептались юные мисс за соседним столом.
Я спрятала улыбку за кружкой с чаем. Вероятно, влюбились в кого-то. Может, какой-то известный молодой человек прибыл в Лиранс, а может и вовсе иностранец.
– Я знаю, мама Вероники Фишер пригласила его на званый ужин. И очень надеется, что он придёт. Веронике давно пора замуж, а господин Рейнольдс прекрасная кандидатура.
Я замерла, услышав знакомую фамилию. Пирожное, не удержавшись на десертной ложечке, плюхнулось в тарелку.
Джейс вернулся…
Руки задрожали, словно он стоит прямо передо мной.
Вернулся…
Так, Лили, прекрати паниковать! То, что господин Рейнольдс приехал в Лиранс нет ничего особенного! В конце концов, у него здесь дом, да и проверка, скорее всего, ещё идёт.
К тому же… Он не пришел к тебе, Лили. Значит, пора успокоиться и жить своей жизнью.
Правда расслабиться уже не удалось. Оплатив заказ, я вышла из кофейни и по привычки пошла в управление ммимо ратуши. Каждый день я заходила в ратушу, чтобы узнать, нашелся ли покупатель.
И совершенно не ожидала, что сегодня мне повезёт.
Улыбчивая миссис Джейн сказала, что мой дом собираются купить немедленно, так что если я готова, то могу прямо сейчас подписать документ на продажу.
– Но как же… – я растерянно посмотрела на женщину. – А кто покажет дом, расскажет?
– Нет, покупателю ничего этого не требуется, – отмахнулась миссис. – За быструю продажу он готов заплатить сверху ещё пятьдесят золотых.Так что если вы согласны, то ставьте подпись. Мы отправим его покупателю и уже сегодня до семи вечера вам на банковский счёт придёт вся сумма целиком.
Я кивнула и ещё какое-то время мялась. В том доме прошло моё детство. Пусть не всё оно было радостным, но воспоминания… Теперь там будет жить кто-то другой. Будет любить этот дом, возможно перевезёт семью.
Наверное, я прогуляюсь до того квартала летом. Посмотрю, что стало с нашим наследством. И приму любое решение нового владельца. Даже
