– Так ведь ты можешь контролировать свою сестру, разве нет?

– К сожалению, я для своей сестры не являюсь авторитетом. Она больше прислушивается к посторонним людям, чем ко мне, – вздохнула я.

– А, ну раз так, то тогда конечно. Я тебе обязательно все сообщу, Тань.

Аделаида Степановна расплатилась и ушла из кафе. Я же подозвала официантку и заказала себе полноценный обед. Но ела я без особого аппетита, хотя и проголодалась. Мне не давала покоя какая-то смутная догадка. А что, если Аделаиде Степановне предлагают тот самый пансионат, где мог находиться Константин? Уверенности в этом у меня не было. Но у меня не было и других предположений. А между тем ведь у меня совсем недавно появилась версия о причастности к смерти Константина его любовницы Ольги Лысовой. Но интуиция мне подсказывала, что все-таки необходимо в первую очередь раскручивать версию с пансионатом, где проводят голодовки, будем надеяться, что всего лишь лечебные, а не летальные.

Мои размышления прервал телефонный звонок.

– Алло, – сказала я в трубку.

– Тань, это Мельников.

– Андрюш! Ну что, удалось выяснить, кто абонент? – взволнованно спросила я.

– Ох, Тань, разве я тебя когда-нибудь подводил? – нарочито обиженным тоном поинтересовался Андрей.

– Нет-нет, что ты. Я не припомню такого случая, извини. Так что там с абонентом? – с нетерпением спросила я.

– Номер принадлежит Вахромеевой Генриетте Михайловне, – произнес Мельников.

«Ну вот! Значит, Константин Чернохвостиков перед отбытием связывался по телефону с диетологом. Собственно, и Ростислав Пантелеймонов говорил, что они общались».

– Спасибо тебе, Андрюш, – поблагодарила я Мельникова.

– Рад был помочь тебе, Тань, – сказал Андрей.

– Ну пока.

– Пока, Тань.

Я отключилась и тут же набрала Генриетту Михайловну. Однако ее телефон молчал. Значит, нужно ехать в «Академию». И серьезно допросить диетолога. Правда, есть опасение, что она может быть не на работе, а где-то в другом месте, я же не знаю ее графика. Ладно, приеду и на месте все выясню.

Пока ехала, позвонил Кирьянов.

– Танюш, этой наследницей – как ее там, Ольгой Петровной Лысовой – можешь особо не заниматься, – заявил он.

– И почему же? – фыркнула я, не отвлекаясь от дороги.

– Да потому, что ребят попросил подсуетиться – у нее были тяжелые роды, поврежден позвонок в поясничном отделе. Если по-простому, при подъеме груза свыше пяти килограммов весь позвоночник в нижнее белье осыпаться может. И она в курсе.

– Откуда так быстро появилась информация? – заинтересовалась я.

– Ты не поверишь. Она, оказывается, на врача, который ее вел, заявление писала несколько лет назад. Всплыло из архивов. Врач, конечно, отмазался, но…

– Но это не отменяет возможного наличия подельника, – уже не особо веря в реальность этой версии, вредничала я.

– Не отменяет, – хмыкнул Кирьянов. – Но я тебе сообщил информацию. На связи.

И мы попрощались.

Подъезжая к спорткомплексу, чуть не попала в аварию – со двора, едва не дымясь покрышками, вылетела знакомая «Вольво». Я дернулась было преследовать Елизавету Васильеву, но быстро передумала. Мало ли что здесь случилось? Пока мчалась в многофункциональный спортивный комплекс, размышляла. Лиза Васильева знакома с Ростиславом, который по всем параметрам выигрывает от того, что комплекс остался в его руках. Ну, расплатится он с бандюганом или сумеет договориться с ним. Зато львиная доля дохода ему достанется. При чем здесь Васильева? Выясню.

Первой, кого я встретила в «Академии», была уборщица Клавдия Яковлевна.

– Здравствуйте, Клавдия Яковлевна, – поздоровалась я с женщиной.

– И вам здравствуйте, Татьяна, – приветливо улыбнулась она.

– Скажите, а Генриетта Михайловна была сегодня здесь? – спросила я.

– Да она вроде бы и сейчас здесь находится.

Клавдия Яковлевна с удивлением посмотрела на меня.

– Во всяком случае, я совсем недавно убиралась у нее в кабинете. Она была там, только на время выходила куда-то. А потом, когда я уже закончила у нее убираться, снова села в своем кабинете, – объяснила Клавдия Яковлевна.

«Странно, что Генриетта Михайловна не ответила, когда я ей позвонила, – подумала я. – Но может быть, она была занята: принимала пациента или еще что могло ее отвлечь. Ладно, сейчас пройду к ней и все выясню».

– Я ей недавно звонила, но она мне не ответила, – сказала я, заметив, что Клавдия Яковлевна все так же смотрит на меня удивленным взглядом.

– Ну так пройдите к ней, Татьяна, вы же знаете, где находится ее кабинет, – посоветовала женщина.

Я быстро прошла по коридору и постучала в дверь кабинета Генриетты Вахромеевой. Ответа не последовало, да и внутри была тишина. Тогда я открыла дверь и увидела…

Около окна, между компьютерным столом и шкафом, лежала Генриетта Михайловна. Под ней уже образовалась большая лужа крови. Я бросилась к женщине и сразу начала щупать пульс. К счастью, он был. Очень слабый, нитевидный, едва прощупываемый, но пульс был.

– Татьяна, – послышался очень тихий голос, похожий на шелест.

Я, не теряя ни секунды, набирала скорую помощь:

– Скорая? Как можно быстрее приезжайте в «Академию идеального тела», – я назвала адрес, – здесь раненая женщина с большой кровопотерей.

После вызова скорой я тут же бросилась к Вахромеевой:

– Генриетта Михайловна, держитесь, я уже вызвала скорую, она в пути. Аптечка где? – я ринулась к ящикам стола.

– Послушайте…

– Елизавета Васильева? – жестко спросила я, делая очевидные выводы.

– Да… Лиза… Елизавета Алексеевна… Васильева, – с огромным усилием проговорила Вахромеева, – это она.

– Почему? – я уже ограничивалась короткими фразами.

– Из-за… Константина Вла…

– Она причастна к смерти Константина Владимировича? – задала я еще один вопрос.

– Да…

– Но каким образом? – Я все-таки нашла аптечку и судорожными движениями доставала бинт, не переставая задавать вопросы.

Однако было видно, что отвечать на мои вопросы Генриетте становилось все труднее и труднее. Вскоре она отключилась. Но к счастью, скорая была уже здесь. Врачи моментально погрузили Вахромееву на носилки и стали транспортировать к машине.

Я пошла вместе с ними, на ходу задавая вопросы одному из медиков:

– Скажите, насколько серьезно ее состояние?

– Пока трудно сказать, – уклончиво ответил мужчина.

– У нее ножевое ранение, насколько я могла заметить? – задала я еще один вопрос.

– Да, верно, – последовал ответ.

– Но у нее есть шанс? – не отставала я.

– У нее очень большая кровопотеря, но шанс всегда есть. Во всяком случае, мы сделаем все возможное, – получила я стандартный ответ.

– Вы уж сделайте и невозможное! – прокричала я вдогонку.

Я вернулась в кабинет Генриетты Вахромеевой и набрала Кирьянова:

– Киря, слушай, я только что нашла врача-диетолога «Академии» Генриетту Михайловну. Ей нанесла ножевое ранение некая Елизавета Алексеевна Васильева…

Врач. Васильева – личный врач больного сына Владимира Чернохвостикова. Точно, именно ее