«Черт, даже как-то стыдно, что ли», — подумал я. «Надо, в общем, сейчас сконцентрироваться и все-таки постараться выдать свой лучший результат из возможных!».

Наскоро переодевшись и размявшись, я начал ждать свой очереди. Сегодня мне предстояло драться с меньшим близнецом. Я был достаточно уверен в своих силах, кроме того, я, несмотря ни на что, неплохо выспался, и у меня не оставалось никаких сомнений, что сейчас я сумею поквитаться с этим придурком за все его выкрутасы в мой адрес.

Однако когда объявили мое имя и я поднялся на ринг, ситуация оказалась немного сложнее, чем я рассчитывал. С самого начала кое-что мне показалось очень странным. Мой соперник выглядел явно крупнее обычного, а его ехидная ухмылка выдавала какой-то подвох. Несколько секунд я разглядывал своего визави, и вдруг внезапная догадка осенила меня. Это был не мой соперник, обозначенный в турнирной таблице, а его здоровенный брат, которого вчера дисквалифицировали! На лицо они были практически неотличимы, и выдать одного за другого не составляло никакой проблемы — не будут же их взвешивать непосредственно перед выходом на ринг.

Ай да близнецы, ай да сукины дети! Решили, значит, подстраховаться, чтобы попасть на чемпионат СССР и выставить более сильного брата, чтобы сработать уж наверняка. Хитро, ничего не скажешь!

Тем временем прозвучал сигнал к началу боя.

— Ну что, за брата биться вышел? — решил я застать его врасплох, когда мы сошлись в крепком клинче.

— Ага, — невозмутимо ответил близнец. — А что?

— Очень зря, — коротко объяснил я и сосредоточился целиком на бое.

Ишь ты. Он открыто говорит о мошенничестве и даже не стесняется! Да, Витя, хороших же дружков ты себе нашел! Неудивительно, что со временем ты превратился в такого… в общем, в то, во что превратился.

Стратегию этого близнеца я разгадал сразу — да, честно говоря, она и была довольно предсказуемой. Он пытался выжать максимум из своих внушительных габаритов — повиснуть на мне, связать, в общем, лишить возможности двигаться. Но все эти приемчики были мне отлично знакомы, а главное — были знакомы другие приемчики, которыми я последовательно разбивал все его инициативы.

Я не отказал себе в удовольствии совместить приятное с полезным и сопровождал чуть ли не каждое свое действие отеческими нравоучениями.

— Ну что, дружище, не учили тебя, что коллегам надо помогать? — интересовался я, выскальзывая из его захвата.

— Не учили тебя в детстве, что у своих воровать нехорошо? — с укором произносил я, нанося хорошо нацеленный удар передней рукой.

Так прошло два раунда, в течение которых я наблюдал, как от боевого и нагловатого настроя соперника не осталось и следа. Очень скоро он обнаружил, что все его усилия уходят не на атаку, как он рассчитывал, а на попытки защититься и не упасть. А это — уже заведомо проигрышная позиция, которая ни к каким положительным результатам привести попросту не может. Видимо, осознав это, близнец объявил, что он отказывается выходить на третий раунд.

Господи, вот оно! Вот этот самый момент, ради которого я выматывался на сборах, спорил до хрипоты с родителями, заставлял себя соблюдать строжайшую дисциплину… Когда рефери поднял мою руку и объявил мою победу, зрители вскочили со своих мест и взревели от восторга. А я разглядывал их, веря и одновременно не веря в происходящее…

Но эта победа далась мне довольно дорого. Все-таки нельзя совмещать подготовку к соревнованиям, бурную личную жизнь и разборки с бандитами. Особенно если приходится драться с мощным соперником крупнее себя. Едва сойдя с ринга, я пошатнулся и тут же угодил в объятия медиков, которых предусмотрительно позвал к рингу Григорий Семенович. Дав мне только переодеться, меня погрузили в машину скорой помощи и повезли в больницу.

«Вот и снова больничные стены и игла в вене», — размышлял я, наблюдая, как лекарство струится из емкости, закрепленной наверху. «А ведь именно с этого и начиналось мое путешествие в прошлое. Теперь для полноты картины осталось только, чтобы сюда снова вошел Витька и опять задушил меня от обиды на весь белый свет. Интересно, куда меня забросит теперь?»

Однако вместо Витьки в палату вошел Григорий Семенович. Видимо, на этот раз судьба была ко мне более благосклонна.

— Ну что, как ты тут? — весело спросил тренер, вынимая из сумки яблоки. — Я вот тут тебе яблочек принес — угощайся.

— Как там чемпионат? — поинтересовался я.

Григорий Семенович хитро посмотрел на меня.

— Ты молодец! — наконец выдохнул он. — Ты даже не представляешь, что там было! Ко мне двое тренеров из других обществ подошли и спросили, где я раскопал такого самородка! В общем, ты не просто победил в своей категории. Там посовещались и решили присвоить тебе звание кандидата в мастера спорта!

— Спасибо, — только и мог выдавить из себя я. Вот это да! Первый турнир — и сразу кандидатское звание! Да большинство об этом даже и мечтать не может!

— Пожалуйста, — усмехнулся тренер. — Я, честно говоря, хотел тебя сначала наказать за твои ночные гульбища. Но теперь уже вроде как и неудобно — чемпион, как-никак. Но вообще-то ты, конечно, сморозил. Это же надо — пропасть перед самым финалом! Ты о чем думал-то вообще?

— Григорий Семенович, я… — попытался я привстать на кровати.

— Да лежи уже, — отмахнулся тренер. — «Григорий Семенович, Григорий Семенович»… Ты бы хоть кому-то из пацанов сказал, предупредил, что тебя не будет! Или ты думал, что никто не заметит, что ли? Я уже собирался в милицию обращаться, если ты к началу не появишься!

Я представил лица тех ментов, которые собирались объявить мне благодарность, и мне почему-то стало очень смешно.

— Ага, смейся, смейся, — по-своему расценил мою реакцию Григорий Семенович. — А если бы ты подставил все «Динамо»?

— Ну что вы, — посерьезнел я. — Такого я бы никогда себе не позволил. Вы же знаете, что бокс для меня — это все.

— Да уж знаю, — примирительно махнул рукой Григорий Семенович. — Нет, ты, конечно, молодец в том смысле, что все равно собрался, не растерял запал и выступил очень мощно. Но вот насчет дисциплины я с тобой все-таки беседу еще проведу. И так не