Шрифт:
Закладка:
— Ко мне тоже один из тренеров подходил, — признался я. — Удачи желал.
Я не стал пересказывать содержание разговора, но, похоже, Григорий Семенович слышал его и сам.
— Короче, Миша, смотри, какое дело. Теперь уже то, что тебе нужно готовиться как можно серьезнее — мнение не только мое, но и тренеров сборной Советского Союза. Понимаешь намек?
Я молча кивнул. Чего же тут не понять. Если люди такого уровня призывают тебя готовиться — значит, на тебя делают ставку. Или, как сказал Сеня — готовят чемпиона.
— Вот и хорошо, что понимаешь, — удовлетворенно произнес Григорий Семенович. — В общем, я тебе вот что хочу сказать. На чемпионате будут очень крепкие парни из союзных республик. Один из этих парней тренируется как раз-таки под руководством заслуженного тренера сборной СССР, с которым ты и разговаривал.
— Ого, — только и произнес я. — Это что же, получается, он сейчас решил своего потенциального конкурента «прощупать»?
— Вот тебе и «ого», — ободряюще улыбнулся Григорий Семенович. — Насчет прощупать — это смотря что ты под этим имеешь в виду. Они же и в сборную к себе ребят присматривают время от времени. В общем, это я все к тому, что уровень действительно серьезный. Не исключено, что тебе выпадет драться с кем-нибудь из них, из сильнейших. Поэтому к чемпионату ты должен подойти несгибаемой машиной, которую ничто не может ни остановить, ни заставить забарахлить.
Я молча слушал тренера и одновременно переваривал услышанное. Вот так, практически внезапно (хотя и нельзя сказать, что совсем уж неожиданно), меня, стало быть, выдвигают на самый верх. Что же. Все происходит еще быстрее, чем я планировал. С одной стороны, это просто прекрасно — значит, за эту жизнь я могу успеть сделать гораздо больше, чем за предыдущую. С другой — повпахивать-то придется тоже в несколько раз больше. Впрочем, это-то меня как раз не пугает. Работа в зале для меня в радость, даже если она тяжела.
— Так, что скажешь, Михаил, — прервал мои размышления Григорий Семенович. — Готов ли ты к труду и обороне?
— Всегда готов! — торжественно ответил я, невольно улыбнувшись.
— Ну что же, — Григорий Семенович задумчиво посмотрел на календарь, висящий у него на стене, потом на часы и, наконец, на меня. — Тогда ближайшие два дня нам всем на восстановление — и выезжаем на чемпионат.
Глава 15
— Свердловск! Свердловск! Конечная! Вещи свои не забываем! — голос проводницы был настолько пронзительным, что раздавался на весь вагон даже тогда, когда она не кричала, а говорила спокойно.
Впрочем, особого приглашения в этот раз никому и не требовалось — ведь это промежуточную станцию можно, зазевавшись, пропустить, а уж к конечной-то все готовятся заранее и ко времени. Исключение могут составлять лишь те, кто по пути что-то слишком уж запраздновал, но в нашем вагоне, половину пассажиров которого составляли динамовцы, таких ротозеев не наблюдалось.
— Ну что, Миша, торжественный момент все ближе! — заговорщицки подмигнул мне Григорий Семенович, когда мы оказались рядом в очереди на выход. Люди с чемоданами, сумками и баулами тянулись к заветной двери медленно. В прошлой жизни я вообще предпочитал не суетиться и сидеть на своем месте до тех пор, пока в коридоре не схлынет вся толпа. Вещи уже собраны — зачем способствовать лишней толкучке? Но здесь приходилось держаться вместе с коллективом.
— Да уж, — довольно отозвался я, высматривая в окно виды советского Свердловска.
— Так, орлы, кто уже вышел — не разбредаемся там! — крикнул Григорий Семенович в сторону выхода. — Стоим и организованно ждем остальных!
Выйдя, наконец, на перрон из душноватого не по сезону вагона, я увидел, что мы, динамовцы, остались на нем единственными, кто еще не двинулся в здание вокзала или, наоборот, не сел в нужный поезд. И наша толпа заслоняла даже вид на это самое здание. Это и неудивительно. Несмотря на то, что не все наши ребята показали на чемпионате РСФСР блестящие результаты, тренерский состав «Динамо» посовещался и принял решение, что на союзный чемпионат отправятся все без исключения. Кто не будет выступать, тот поприсутствует в качестве запасного, да и просто зрителя.
Такое решение было вполне логичным сразу по нескольким причинам. Во-первых, это было полезно для поддержания командного духа. Когда кого-то из ребят берут в поездку мечты, а кого-то нет, неизбежно начинаются обиды и зависть, даже если никто этого не показывает. А во-вторых, Семенычу хотелось, чтобы все мы посмотрели, как будут работать лучшие из лучших боксеров, представляющих другие спортивные сообщества. На таких соревнованиях можно сопоставить свой уровень с уровнем других боксеров и, конечно же, чему-нибудь научиться.
Впрочем, не все до конца понимали этот тренерский подход. Например, Колян, переживая, что он не будет выступать на чемпионате, то и дело повторял, что в таком случае лучше бы ему и вовсе на нем не появляться.
— Нет, ну вот чего я буду там сидеть и смотреть, как кто-то исполняет для себя мою мечту? — от волнения в его речь начали прокрадываться чуть ли не поэтические нотки. — Сидеть и завидовать, что кто-то выступает, а я нет? Лучше уж здесь посидел бы, хоть отвлекся на что-нибудь. На те же тренировки хотя бы.
— Так это и есть своего рода тренировка, только другая, — миролюбиво объяснял ему я. — Считай, что ты, пусть и не выступаешь сам, все равно набираешься опыта. Смотришь, как работают другие, что можно перенять в свою работу. Люди, между прочим, чтобы попасть на такой чемпионат, по полгода за билетами гоняются, а тебе доступ бесплатный, да еще и на лучшие места. Только смотри и учись! Я уж не говорю о том, что все мы познакомимся там с коллегами с самых разных уголков Союза — это же здорово! Когда еще
