пытаясь успокоиться. — Пусть Артем просматривает записи с ближайших камер видеонаблюдения. Если что-то в этом районе, я хочу знать, следила ли за ней машина или ее столкнул с дороги.

Мужчина кивает, доставая телефон, чтобы передать приказы. Я приседаю рядом с машиной Софии, мои пальцы касаются дверной ручки. Дверь не заперта, слегка приоткрыта. Я открываю ее, заглядывая внутрь. Ничего не на месте, никаких следов борьбы, никакой крови, никаких явных улик.

Что-то тут не так.

— Артем, — говорю я в телефон, набирая номер напрямую. — Мне нужны снимки с камер видеонаблюдения. Любые камеры дорожного движения поблизости. Мне нужны все углы, все возможные зацепки.

— Уже на месте, — раздается в трубке голос Артема. — Примерно в миле от дороги есть камера, которая фиксирует перекресток, через который она могла проехать. Я сейчас ее просматриваю.

Я встаю, расхаживаю возле машины, мой мозг работает сверхурочно. София не уехала бы просто так, не сказав никому, не оставив зацепку. Что-то не так. Ее похитили, и тот, кто это сделал, хорошо замел следы.

Минуты тянутся как часы, пока я жду новостей от Артема. Мои люди прочесывают окрестности, ища любые признаки того, куда ее могли увезти. Мое сердце колотится, разочарование кипит.

Наконец, снова раздается голос Артема — Что-то есть.

Я останавливаюсь, мое сердце замирает. — Что?

— Есть кадры с перекрестка в миле отсюда. Машина остановилась. Темного цвета, номеров не видно. София остановилась рядом, чтобы помочь водителю. Похоже, это была женщина.

Я хмурюсь. Женщина? Это не то, чего я ожидал.

— Сейчас я перешлю отснятый материал на твой телефон, — продолжает Артем. — Он зернистый, но общие детали можно разобрать.

Мой телефон жужжит в моей руке, и я открываю видео, которое прислал Артем. Конечно, вот машина Софьи, припаркованная на обочине дороги. Рядом стоит еще одна машина, и из нее выходит женщина. Софья идет к машине женщины, и они, кажется, разговаривают какое-то время.

Затем, как только шина женщины отремонтирована, они обе исчезают из виду позади автомобиля.

Машина уезжает, в ней сидит София.

— Есть ли у тебя какие-либо идеи, кто эта женщина? — спрашиваю я напряженным голосом.

— Работаю над этим, — отвечает Артем. — Она могла быть подсадной уткой, может быть, кем-то, кого София считала просто предлагающим помощь. По тому, как они себя ведут, похоже, что София пошла добровольно.

Я ругаюсь себе под нос, просматривая отснятый материал снова и снова. Что-то в этой женщине кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить, что именно.

— Я продолжу копать, — говорит Артем. — Посмотрим, смогу ли я найти еще кадры с других камер по маршруту.

Я вешаю трубку, разочарование переполняет меня. Это не было случайным похищением. Оно было спланировано, тщательно выполнено. Они знали, как забрать ее, не привлекая внимания.

Я бью кулаком по крыше машины Софии, меня переполняет гнев. Я был слишком мягок. Слишком чертовски мягок с ней. Я ослабил бдительность, думая, что, возможно, просто возможно, между нами все может быть нормально. Что я смогу обеспечить ее безопасность, не нависая над ней каждую секунду.

Мне следовало знать лучше.

— Босс, — кричит один из моих людей, направляясь ко мне. — Артем присылает еще кадры. Похоже, машину видели направляющейся к старым докам за городом.

Доки. Это имеет смысл, уединенно, без движения и много мест, где можно спрятаться. Мои внутренности сжимаются от новой решимости.

— Готовьте людей, — приказываю я. — Мы идем в доки.

***

Машина мчится по темной узкой дороге, двигатель ревет, когда мы выжимаем из нее все возможное. Мои мысли несутся так же быстро, челюсть сжата от горящего внутри разочарования. Это были итальянцы. Должно быть они.

Конечно, это они. Они были занозой в нашем боку слишком долго, а теперь, с союзом между русскими и Американской мафией, у них еще больше причин нанести удар. Они видят в Софии ключ к нашему ослаблению. Если они убьют ее, альянс распадется, и мы потеряем все.

— Они захотят ее убить, — говорит Артем с пассажирского сиденья, его голос напряжен. — Это единственный способ положить конец альянсу.

Слова ударили меня, как удар под дых. Я не позволю этому случиться. Я не потеряю ее.

— Езжай быстрее, — рычу я.

Артем сильнее нажимает на газ, и машина рванула вперед, шины визжат, когда мы делаем крутой поворот. Мой разум лихорадочно прокручивает каждую возможность, каждый способ, которым это может закончиться. У итальянцев была причина забрать ее, они посылали сообщение. И если мы не доберемся до нее вовремя, этим сообщением будет ее труп.

Я не могу этого допустить. Не с ней.

Рядом со мной Тимур сидит сзади, глядя в окно, его лицо спокойно, но глаза сосредоточены. Он знает, что поставлено на карту. Он ничего не говорит, но я чувствую напряжение, исходящее и от него. Мы все думаем об одном и том же, этот союз на грани краха, и если София умрет, вместе с ним рухнет и весь фундамент нашей власти.

Мой телефон жужжит у меня на коленях, и я хватаю его, включив громкую связь. Артем и Тимур оба смотрят на меня, когда я отвечаю.

— Босс, — говорит знакомый голос. — Мы нашли еще кадры из доков.

— Продолжай, — говорю я резким голосом, мое терпение уже на исходе.

— На краю верфи есть склад. Судя по всему, именно туда они ее и отвезли. Наши люди сейчас направляются туда, но, похоже, он хорошо охраняется.

Я стискиваю зубы, разочарование переполняет меня. — Мне все равно, сколько у них людей. Мы идем.

— Мы будем через десять минут, — отвечает Тимур, прежде чем повесить трубку.

Я отбрасываю телефон, напряжение в машине нарастает. Артем смотрит на меня, его нога все еще нажата на педаль газа.

— Десять минут, — тихо говорит он. — Думаешь, она жива?

Я не отвечаю, не потому что не знаю, а потому что отказываюсь допускать мысль о том, что она мертва. Я отказываюсь допускать такую возможность.

— Она должна, — бормочу я, прищурившись на дорогу впереди. — Она, черт возьми, должна.

Тимур говорит сзади, его голос спокоен, но пронизан холодной решимостью. — Мы спасаем не только альянс. Если итальянцы думают, что могут это сделать, они сделают это снова. Нам нужно послать такое же сильное сообщение.

— Согласен, — добавляет Артем. — Мы их жестко накажем.