Дарион знал, что к нему рвётся Эдхар. Но встретиться с ним лицом к лицу не было ни сил, ни желания. Да и к чему привела бы эта встреча, одним Ушедшим было известно. Поэтому он игнорировал требования брата и просьбы открыть доступ, разбивая в кровь кулаки о стену. Сходя с ума, не понимая своих поступков. Берясь анализировать их, не понимал себя ещё больше. Удивлялся своим поступкам, эмоциям, чувствам, даже мыслям. Почему такое происходит с ним? Он не знал.

Когда физическая боль стала преобладать над душевной, начал более-менее здраво рассуждать. Пытаясь понять почему всё так случилось, погрузился в воспоминания, проживая каждый день и час, что был рядом со своей парой.

Вот тогда-то и пришло к Дару мучительное осознание, что он никогда и не был близок с ней, отгородившись от неё умными, ненужными словами, лелея своё душевное спокойствие. Ну как же, она же боится Его! Горький смешок сорвался с губ молодого правителя, ядовитой болью отзываясь в сердце.

Он издевательски смеялся над собой, крича в пустоту: “Что же, пожинай плоды, которые сам посеял и любовно взрастил. Что же ты не рад? Горький вкус у них? А кто виноват в этом: Эдхар, Алина? Нет – я сам!”.

Все глубже и глубже мужчина погружался в пучину беспросветной тоски, занимаясь самоедством, стоя на продуваемой всеми ветрами скале и смотря на море. Шторм стихал, на небе появлялись чистые, свежие краски нового дня. Возрождая надежду, освещая робкий огонёк веры… Перевязав искалеченные руки какой-то тряпицей, Дарион дал разрешение секретарю на портальный перенос документов, надеясь отвлечься. Рутинная, привычная работа помогла очистить мысли и душу, дала возможность принять верное решение и прийти к согласию с собой.

Наконец, Дар был морально готов для разговора с братом, понимая, что его затворничеству пришёл конец. Эдхар не заставил себя ждать, сразу шагнув в портал. Его брат осунулся и под глазами залегли тени, усталое лицо и тревога в глазах.

Глава Тайной Канцелярии быстро шагнув к Дару, схватив его за грудки, прошипел в лицо:

– Помнишь, что я сказал тебе, что буду думать? – Дарион подтверждая, кивнул. – Так вот. Даже думать было не о чем. Как я могу перейти дорогу родному брату и украсть его пару, которую ты ждал так долго? О чем ты думал, когда развернулся и ушёл, так и не поговорив со мной, с Алиной? – с каждым словом он тряс своего венценосного брата сильнее и сильнее.

Молодой правитель не выдержав, ударил Эдхара по рукам, вырываясь из захвата и оправляя одежду.

– А что я должен был подумать, видя как вы обнимаетесь и целуетесь в коридоре? – грустная ухмылка исказила его лицо и тут же в него прилетел кулак.

Глава 20

Поместье Им Каности. Алина

Отец забрал меня домой сразу как удалось успокоить мою истерику. Он всю дорогу не отпускал моей руки, так и вёл, словно маленького ребёнка. Я не вырывалась, понимая, что ему было нужно успокоиться. И убедиться, что я рядом и со мной все в полном порядке. А мне необходимо было ощутить тепло родного человека и защиту, словно ребёнку. Как только мы вышли из портала домой, я попала в руки Фаби и Намира. Братья буквально вырвали меня из рук отца, обнимая и тиская как маленькую. Благо Кирит их угомонил, но тут же сам сгрёб в объятья, шепча что-то успокоительное то ли мне, то ли себе. Не буду обманывать, было ужасно приятно до щемящего чувства в сердце.

Проведать Шамси мы шли всей толпой. Ну ладно, братья пошли со мной, но ведь следом шел и отец с Киритом, что-то тихо обсуждая. В комнату к раненому брату я почти вбежала. Быстро окинув на первый взгляд уже здорового парня, высказала все, что думаю о нем и его поступке и только потом решилась обнять. Страх за его жизнь всё-таки был, хоть я и чувствовала, что с ним все в порядке. Но пока не убедился сам, страшно, волнительно и тревожно.

Влетевшего, словно его втолкнули, в комнату к брату Пуриша было сложно не заметить, и мы все уставились на управляющего. Он же, передёрнув плечами, оправил одежду и как ни в чём не бывало, подошёл к отцу. Его вопрос удивил всех нас, он просил разрешение слугам высказать свою радость по поводу моего возвращения. И когда немного дезориентированный отец качнул головой в знак согласия, в комнату буквально ворвались слуги, словно дожидаясь около дверей.

От такого наплыва желающих высказать свою радость моему возвращению и переживания за меня, я впала в ступор. Было ужасно приятно до слез… Оказывается, все эти люди волновались и молились Ушедшим за меня. Хизра плакала и радостно улыбалась, обнимая и говоря всякие милые глупости. Изия, наша повариха, охала и ругала меня за глупость, но по-доброму. В её глазах читалось такое облегчение и нежность, что было немного не по себе.

Я всегда относилась к слугам с уважением и не ожидала, что они прониклись ответными тёплыми чувствами ко мне. Было ужасно приятно, но от слез и объятий я устала. Фаби, как всегда, легко прочитал мои мысли. Вместе с Пуришем они увели всех слуг, которые ушли только после обещания, что я ещё поживу дома несколько дней. И у всех будет возможность со мной пообщаться. Оставшись, наконец, одни с братьями, переглянулись. Но не успели обмолвиться и парой слов, как к нам влетели близнецы и Нафис, и обнимашки продолжились. Братьев не получилось бы остановить, да я и не была против.

Устроиться решили в комнате Шамси, не стоило нашему раненому напрягаться и ходить. Фаби, найдя Пуриша, попросил нам накрыть ужин в покоях брата. И не ожидали, что Изия решит отправить столько еды и вкусняшек, сколько мы не съедим и за неделю, видимо решив, что с моим похищением мы все оголодали. Но все это было неважно. Главное, мы вместе и все обошлось. Я была безмерно рада оказаться дома, в кругу любимых и дорогих мне людей.

***

Дни шли за днями, в академию меня не пускали, и я маялась от безделья, но самое сложное оказалось выкинуть из головы ту ситуацию в лечебном корпусе. Мужчины как сговорились: ни Эдхар, ни Дар не появлялись в поместье. Обсудить что произошло и от чего такая реакция было не с кем. Общение с братьями и занятия с Киритом