Если Сомов соберется судиться со мной, то адвоката ему лучше нанять московского, либо столичного. Здешние не захотят с этим делом связываться. И сынок вице-губернатора им пока не по зубам, да и дело плохое. А столичные хотя бы денег заработают.

— А вы, господин следователь, неприятностей не боитесь?

— Каких, интересно?

— Допустим, я вас на дуэль вызову? — спросил поручик. Скривился в презрительной усмешке. — Скажете, небось — дуэли запрещены? Да, Чернавский, вы так и скажете. Мы — офицеры, мы свою кровь проливаем за государя нашего и за отчизну нашу, пока вы кабинетах сидите и на порядочных людей поклепы возводите. Если вы не согласитесь изменить свои показания — я вас вызову. А еще дам вам прилюдно пощечину и назову трусом.

Он это всерьез? Конечно, официально дуэли запрещены, но все равно, нет-нет да они случаются. Офицер не имеет права вызывать на дуэль штатского — слишком неравны силы. Штатский же может послать секундантов к военному, а уж принимать или не принимать вызов — это на усмотрение самого офицера. Обычно не принимают. Убить или ранить на дуэли штатского чести офицеру не сделает. С ним после этого попросту перестанут иметь дело все сослуживцы. А уж угрожать дуэлью судебному следователю, так за одно это можно остаться без мундира, а то и куда подальше отправиться.

Я посмотрел на поручика. В голосе пафос, а в глаза мне не желает смотреть. Ишь ты, дуэлью пугает.

— Подождите минутку, — попросил я.

Без лишних объяснений пошел на кухню. Надеюсь, у Нюшки не все поленья отправлены в печку? К счастью, одно осталось. То, что надо. Вернувшись в комнату, поставил полено на стол, прямо перед носом Сомова и спросил:

— Нравится?

— Чернавский, что за глупые шутки?

Сомов попытался вскочить со своего места, но я оказался сильнее поручика. Надавив ему на плечи, заставил остаться на месте.

— Поручик, вы классику знаете? — поинтересовался я.

— Какую классику? — обомлел поручик, уставившись на полено.

— Я вам сейчас процитирую. Островский, если не ошибаюсь, — любезно пояснил я. — В его пьесе главный герой говорит — на дуэль я тебя не вызову, а вот ноги-то я тебе переломаю[1]. Правда, он об этом говорит любовнику своей жены, но для вас это не существенно. Так вот, господин Сомов — если вы попытаетесь вызвать меня на дуэль, то вызова я не приму. А если пощечину мне дадите, так знайте — секундантов к вам не пришлю, да и нет у меня таких друзей, которые бы могли стать секундантами. Повторяю еще раз — стреляться я с вами не пойду, а вот ноги вам переломаю.

Вот это точно. Из друзей у меня только Абрютин соответствует требованиям, что предъявляются к секундантам. Но просить череповецкого исправника стать секундантом я не рискну. Не знаю, каковы будут последствия, лучше не рисковать.

— Еще я вам скажу, что вы сделали большую глупость, явившись ко мне. Вот теперь я точно уверен, что именно вы подкинули гувернантке злополучное колечко. И вот еще что — я обязан доложить о вашем визите своему непосредственному начальнику — Председателю Окружного суда. И на суде заявлю, что вы мне угрожали дуэлью, если не поменяю свои показания.

[1] Островский А. Н. Женитьба Белугина

Глава восемнадцатая

Ищите женщину

Поручик Сомов выскочил из моего дома аки гордая птица ёж, получившая пинок. Пожалуй, следовало дать. Но не по благородному это, если гостя, пусть и незваного, пинуть пониже спины.

Настроение, скотина, напрочь испортил. Я даже малость себя поднакрутил, фантазируя — какую пакость может мне сделать сын покойного Предводителя дворянства? Нанять каких-нибудь костоломов или сам подкараулит в темном переулке? Сомнительно. Нет в Череповце дураков, чтобы связываться с судейским чиновником, а заодно и с управлением полиции. Что-то другое поручику придется придумывать. Теоретически, можно создать ситуацию, когда у меня не будет другого выбора, кроме как принять вызов на дуэль. Или самому вызвать. Полено, что я показал поручику, скорее психологическое воздействие. Не стану я Сомова им бить, нельзя. Но, предположим, меня оскорбят в присутствии Леночки, что тогда? Вот-вот.

Стало быть, придется быть морально готовым ко всему. И что? Поднять лапы вверх и проблеять, что я гражданский чиновник? Фига с маслом. То, что мой противник человек военный, еще ни о чем не говорит. Не думаю, что в юнкерском училище (или, что там заканчивал Сомов?) учат снайперов. Скорее всего, юнкера стреляют для галочки, раз в месяц, а то и реже. Ну, как мы в учебке. Пять выстрелов одиночными, пять — очередью, но главное, чтобы гильзы собрали!

Сам я стрелять более-менее научился, но следует еще потренироваться. Надо только патронов прикупить.

Пока предавался пустым фантазиям, явилась Нюшка. Сразу же, едва скинув кожушок, кинулась к печке, отодвинула заслонку и запричитала — все выкипело! Суп выкипел? Или там щи были?

Определенно, день у нас нынче не задался. А все почему? Да потому, что некоторые молодые люди две недели пост не блюли. Вот так оно всегда и бывает.

— Плохая я кухарка, — угрюмо сказала девчонка. — За щами не доглядела.

— А при чем здесь ты? — удивился я. — Мой прокол. Ведь это я тебя отправил информацию добывать. Щи выкипели, кашей пообедаем.

— А каша… Про кашу-то я забыла.

Эх, нелегка участь прислуги. Стажироваться нужно. Плохо, что стажироваться Нюшке приходится на мне.

Я уже начал надеяться, что кухарка предложит сварганить яичницу. Куда там! Дитя своей эпохи. Какие яичницы в пост?

— Придется тебе в кухмистерскую идти, — сказал я. — Денег сколько нужно? Давай какую-нибудь баночку заведем, куда я денежку на хозяйство стану складывать?

— Так вы мне на хозяйство уже давали, — напомнила Нюшка.

Уже давал? Не помню. Видимо, и на самом деле придется завести учетную книгу. Вон, как Нюшкина приходо-расходная.

— А ты уже все истратила? Если истратила, то скажи — сколько надо?

— Куда я бы их потратила? Вы мне перед отъездом три рубля дали, я только рубль и истратила — чай купила и сахар. А все остальное у нас и так есть.

— Болтаешь ты много, — с напускной строгостью сказал я. — Хватит болтать, дуй в кухмистерскую, обед купишь. На двоих.

Нюшка опять завздыхала — мол,