Прислушался невольно к обсуждению. Оказывается, я проспал момент, когда мы чуть не попали в пылевую бурю, и нас знатно помотало. А я и не проснулся ни разу. Пожалуй, уже можно сдавать экзамены на начальника пожарной части.

Зашел к Георгадзе, доложиться о прибытии, а вместо него опять Кубарев морду лица на столе разложил. Вот как люди от казенных харчей иногда пухнуть прямо начинают. Увидел меня, радости не показал. Наверное, переживает, что я был свидетелем того, как Тоня его носом в помойное ведро макала. А я не забыл, да.

– Ага, прибыл, – буркнул он. – А говорили, что похоронили тебя там.

– Ну извините, что не оправдал ваших надежд, – не удержался я.

– Иди уже! – махнул он рукой на выход. – Цирк уехал, а клоуны остались.

И уже на выходе я услышал, как он прошипел: «Лауреат хренов…» Да уж, батенька, как у вас тут всё запущено!

Чем дальше, тем больше своих я встречал. Вот Копец выскочил и заграбастал меня в объятия. А вот и Петя Бубнов испытал мои кости на прочность.

– Выздоровел? – повернул он меня из стороны в сторону. – Медальку-то дали? Мне вручили!

– И мне тоже, – ответил я.

– А что ты смурной такой? Выжил? Вернулся? Ну и всё отлично, значит! Ты как, не на диете уже? Надо вечерком собраться, отметить это дело! Ты как?

– Да устал просто, – вздохнул я. – А собраться можно, кто же против?

А дальше мой путь проходил мимо женской общаги. Ну вот не то что в окно заглянуть, но весьма близко. И тут новая встреча – Женя. Улыбка от уха до уха, халатик приталенный, колпак накрахмаленный – прямо образцовая медсестра, хочется у нее одновременно лечиться и быстро выздоравливать.

– Андрей, здравствуй! Я тебя так ждала! Я каждый день узнавала, не приехал ли ты! А сегодня пропустила вертолет, представляешь? Первый раз не встретила, а ты прилетел! Как ты, Андрюшенька?

И постоянно поглаживает, и прикасается. Чисто кино. Блин, не очень ли по-хозяйски она себя ведет? Что-то мне такой подход к ведению дел не нравится. Почему-то вспомнил старый фильм, где пели песню со словами «Шла бы ты домой, Пенелопа!» А с другой стороны – ждала же девчонка, переживала. Да и не шестнадцать ей, головой думать должна. Говорил ведь, что я – жених неперспективный.

– Ты извини, я к себе пойду, – обрубил я порывы нежной девичьей души. – Устал, переодеться надо, в штаб зайти.

– Так пойдем к нам, – потащила меня Женя за рукав. – Хоть чай попьешь с дороги. У вас, там, скорее всего, кроме выпивки ничего и нет. Копец наверняка грязь развел… Давай, хоть на пять минут!

И я сдался. Чай, печеньки, конфеты «Раковая шейка»… Когда еще до такого доберусь? А тут вот оно, в двадцати метрах, рядышком.

Через пару минут я сидел в девичьей спальне, передо мной на столе появлялись искомые вкусняшки, какая-то сугубо гражданская розеточка с вареньем. Где они хоть взяли это добро? Или не один я такой умный и воздушный путь к посылочкам открыли иные лица? Но варенье, вроде вишневое, так манило, что думать о путях его доставки сюда не хотелось. Вместо этого я, не дожидаясь, когда вскипит чайник, подцепил ложечку и отправил ее содержимое в рот. Не ошибся, вишневое, без косточек. Красота! А вот капля, упавшая на одежду – совсем не комильфо, и я, достав носовой платок, хоть и немного несвежий, начал оттирать варенье.

– Здравствуй, Панов.

Ага, Тоня. Может, кто ее и боится, но это точно не я.

– Здравствуй, Дегтярева, – повернулся я к своей спасительнице. – Вот, сказали, что здоров, выгнали из госпиталя. А тебе местный климат на пользу идет, похорошела.

– Не подлизывайся, – махнула рукой Тоня, но легкий румянец, внезапно вспыхнувший на щеках, я все же заметил. А я ведь не врал – небольшая рыхлость лица у нее ушла, и выглядела наш бактериолог на несколько лет моложе.

– Так правду говорю.

– Ладно, хорошо, что здесь. Меньше рассказывать придется. Ким, иди-ка сюда!

А вот кто ее боится, побольше Кубарева даже! Не дрожат ли у Жени колени?

– Да, Тоня?

– Доставай!

– Что? – пискнула Женя, но взгляд ее прямо прикипел к тумбочке.

– Сама знаешь!

– Нет, Тонечка, не надо! Пожалуйста! Только не это!

Дегтярева вдруг очень ловко схватила Женю за ухо и потащила ее к злополучной тумбочке. Я вскочил было, но Тоня так на меня зыркнула, что я предпочел в дамские разборки не лезть. Она ногой распахнула дверцу и ткнула Ким головой вперед.

– Ну! Или мне это сделать?!

Женя наклонилась и достала пачку писем. Выглядела она при этом как побитая собака. Не поднимая глаз, она протянула их мне. Знакомый почерк. Я зачем-то начал их пересчитывать. Одно, второе, третье… Всего пятнадцать штук.

– Спасибо, – буркнул я и отправился к выходу. Но только для того, чтобы с полдороги вернуться за оставленной панамкой. А как же, походи сейчас три минуты с непокрытой головой – солнечный удар обеспечен.

Глава 15

Сначала обидно было до одури. Вот же звезда мелкая! Не тебе писали, что ручки свои тянешь? Но пока дошел до нашей палатки, отошел. Не сожгла, только в тумбочку сложила. Да и проведывать меня в госпиталь всего раз и приезжали, в самом начале. Наверное, Тоня это дело приметила и ждала, чем кончится. Сдается мне, одинокий статус бактериолога вызван нехорошей соперницей, которая увела у нее мужика на каком-то этапе ее жизни, вот и не любит она таких дамочек. Одно хорошо – на конвертах вместо обратного адреса было обозначено «Твой дом» и тем самым убирался соблазн написать письмо из серии «Я – твоя счастливая соперница, беременна пятый раз от Андрюшеньки, уходи во тьму».

Письма Ани были из разряда – хранить всю жизнь. От них веяло таким теплом, такой поддержкой… Ни одной негативной строчки! Я читал и наслаждался. Меня ждут, в меня верят, я герой. Вот так прямо и было написано. Несколько раз.

Пока перечитывал – подошло время обеда. А ведь еще в штаб не ходил. А там тоже люди, и им отдохнуть хочется. Как говорил один мой коллега: «В понедельник мне никого не переводи, не до того. И в пятницу тоже, потому что это свинство. А после обеда – вообще непорядочно». Собрал бумаги, помчался в штаб. Сдал кому чего надо, отметился.

В строевой части, которую я по гражданской привычке называю отделом, был один очень интересный эпизод. Пока сидящий по ту сторону стола капитан, измученный