– Понял-понял, хозяин! А можно мне...

– Не попрошайничай или прибью! Один осколок душ отдам тебе сейчас на пробу. Следующий получишь, поймав ещё пять тушек. Понятно?

– Да-да-да! Дай!

Сдерживая раздражение, чародей бросил фиолетовую крупинку слуге, а дождавшись, когда она окажется проглочена, задумчиво поинтересовался: – Голова уже не болит?

– Нет, хозяин. А что? – спросил довольный угощением бес и тут же завопил от боли, так как магистр вновь принялся передавать ему новые знания о языке.

Спустя десять минут тихо ругавшийся демон уковылял в лес, а Ксирдис, сделав вид будто не слышал оскорблений в свой адрес, вернулся к сортировке зелий.

«И того, не воняет один целительный эликсир и пара зелий восстановления магии. Эх... Всё остальное – какие-то лекарства. Попробовать выпить целебный эликсир? Вдруг дыра в щеке каким-то чудом затянется. Второй раз ведь не помру? Может быть, на бесе испытать? Нет уж. Если не испорчено, то пустая трата ресурсов...»

Решивший рискнуть и лично продегустировать древние зелья, первой магистр попробовал красную жидкость, капнув себе на язык, а затем сразу сплюнул.

– Тухлятина... – проворчал он, швырнув стеклянный флакончик о дерево, но тот не разбился, отскочив в сторону. Содержимое двух других отложенных бутылочек, тоже признанное непригодным к употреблению, было вылито на землю более спокойным образом.

Когда бес вернулся с тушкой едва дергающегося зайца с полностью обугленной задней лапой, оставив посох у палатки, мертвец как раз стягивал с себя изодранную мантию. Дождавшись, пока хозяин извлечёт ещё одну душу, Гел-Гуппо сразу же удрал на охоту, опасаясь продолжения обучения.

Раздевшись, Ксирдис осмотрел своё тело.

«Иссохший труп... Ну хоть кожа цела. Ребра проступают, будто не ел несколько... Ну да. В животе органы ощущаются. Не хочу знать, в каком они состоянии... Все пальцы на месте. Странно, что с меня в лазарете туфли не сняли... Прямо в них на кровать уложили. Скандала боялись? Или просто в одежде магией лечили. Не суть. У мародёров в рюкзаках была нормальная одежда. Заменю свою рвань».

Одевался магистр уже в чужую одежду, натянув на себя простые серые штаны из плотной ткани и рубаху. Если от заменённых старых вещей он избавился не задумываясь, то с форменной мантией демонолога расстаться не смог. Найдя в имуществе мародёров нитку с иголкой, мертвец принялся собственноручно зашивать на ней прорехи. За этим занятием его и застал вернувшийся слуга с уже умершей обгоревшей птицей. Недовольный чародей собрал с пернатого тельца всё, что смог, провёл очередной сеанс обучения и отправил жалобно причитавшего беса охотиться дальше.

***

День клонился к вечеру, когда мертвец наконец-то сдался, прекратив штопать мантию. Зашитыми оказались только самые заметные прорехи. Грубые швы его не смущали. Проблемой стала сама ветхая ткань, так и норовившая порваться вновь. Не желая отказываться от облачения цеха демонологов, было принято решение некоторое время походить в рванье. Починить удалось только бархатный мешочек, имевший всего одну дыру.

Почти всё прошедшее время бес провёл в лесу, таская хозяину живое зверьё. Ксирдис предпочёл не спрашивать у слуги, съедал ли тот кого-то из пойманных животных. Непредвиденная ситуация возникла на восьмом заходе. Панически визжащий Гел-Гуппо прибежал к лагерю мародёров, приведя за собой двух волков. Магистр сам расправился с названными гостями. Хватило пяти банальных огненных шаров, нацеленных на конечности испугавшихся пламени животных. Если первого хищника удалось обездвижить сразу, то за вторым, попытавшимся сбежать, пришлось немного погоняться, терпя скрипучее ощущение в суставах. В конечном счёте, неожиданная встреча закончилась пополнением запаса осколков душ.

На новую охоту бес отправляться уже не стал, получив новое, весьма простое поручение: вырвать всю траву на небольшом участке между деревьями. На расчищенной от растительности земле посохом мертвец нарисовал неровный круг с вписанными в него четырьмя замысловатыми фигурами, состоящими из ломаных линий, в каждую из которых было положено по фиолетовой крупинке.

Когда дело было сделано, чародей встал в центр своего творения, взялся за посох обеими руками и зажмурился, начав монотонным тоном зачитывать заклинание. С каждым его словом тускло вспыхивало несколько линий, а когда свечение охватило все фигуры, расплавились, исчезнув без следа, и осколки душ.

«Дрянной магический круг получился. Увы, сейчас без него не обойтись. Нужно внешнее самоподдерживающееся плетение, чтобы не отвлекаться на контроль